Все, это край. Еле сдержав матерное возмущение, Сергей кивнул и вежливо пообещал подумать.
Думать, собственно, не о чем. Проблема денег снова встала в полный рост. А с однокомнатной точно придется съезжать и искать комнату в общаге. Да, такими темпами и до бомжатской ночлежки недалеко осталось.
От невеселых размышлений оторвал телефонный звонок.
– Да, Константин, приветствую.
– Привет, Владимирыч! Не занят?
Хорошо Косте – судя по тону, бодр и весел, разве что зимняя отпускная скука мучает.
Только позавидовать можно.
– Свободен. Как муха в полете.
– Может, соберемся у меня?
– Отпускное одиночество достало?
– Почти. Да и с Вартик немного повздорили… А ты для нее авторитет. Подъедешь?
Вздохнув («Нашли миротворца. Своих проблем – не расхлебать»), Сергей ответил:
– Хорошо, Константин. Иду одеваться.
– Отлично! Звоню Сане.
В этот раз дверь открыла одна Вартуш, хозяин остался на кухне, откуда доносился голос чем-то возмущающегося Веселова.
Ага, признаки неудовольствия на лице имеются. Задать проясняющий вопрос для затравки:
– Что такая хмурая? Здоровье беспокоит?
– Да так…
Теперь максимально заинтересованным и доверительным ТОНОМ:
– Вартик, что случилось?
– Да попросила Костю: «Давай сделаем ремонт». Хотели же в отпуске ванну переделать, плитку красивую положить, мебель на кухне поменять, а то со старой облезлой живем, стол еще у родителей брали. Знаешь, какую сейчас красивую на заказ делают?
– Знаю, видел в салоне.
– Вот. А Костя: «Все отпускные за ипотеку лучше отдать».
Вот и выплеснулась первая причина раздражения. Начать конструктивный диалог:
– Вартик, вообще-то он тоже прав. Банки сейчас квартиры у должников отбирают на раз.
– Я знаю, Сережа, только пожить нормально тоже хочется. Ведь во всем себе отказываем.
– Зато живете в своем доме и на выплату ипотеки денег хватает. Знаешь, сколько народа мечтает оказаться на вашем месте?
Вартуш вздохнула, продолжила:
– А еще пришла с работы, устала, так чего-нибудь свеженького захотелось. А он: «Давай мяска поедим, я картошечки нажарил…» Ходит целый день между компьютером и телевизором…
Вот, это основа хандры. Светлана, когда села на диету после родов, вообще с ума сходила. Весь свой незаурядный стервозный норов показала. Кстати, ранее успешно скрываемый. А Вартуш совсем не такая, гораздо добрее и отходчивее. Выговорилась, и отчетливо видно – уже хочет примирения, ищет только предлог. Надо помочь:
– Так ты что, еще не ужинала?
– Ничего не хочу.
– Понял. За это надо наказывать. Сейчас ему выскажу.
– Да, Сережа, поругайте, пожалуйста. Он вас слушается.
– Сделаем. И свеженькое что-нибудь приготовим.
– Ой, не надо. Совсем ничего не хочется.
Сергей остановился, снова внимательно и доброжелательно посмотрел в глаза:
– Что, подташнивает?
– Нет, но… как-то так, нехорошо.
– Крепись. Это только начало. Ладно, пойду Константина на путь истинный наставлять.
На кухню Сергей зашел посередине гневной тирады Александра:
– …за эту хибару тринадцать штук! Охренели, козлы. О, Владимирыч! Прикидываешь, мне на следующий месяц цену за хату подняли.
– Не тебе одному.
– И ты попал?
– В самую дырочку. С двумя «п».
– Убиться.
– Именно. Да, парни, что-то вы начадили, воздух тяжелый.
Приоткрывая окно, Костя с досадой доложил:
– Представляешь, вытяжка сдохла. Вообще невезуха какая-то. Ты с Вартик говорил?
– Начнем с главного. Константин, ты бы хоть в Интернете посмотрел, что беременным по вкусу. Тут, конечно, угадать сложно, но что-то насчет жареной картошки и, – покосившись на стоящую на столе тарелку, – копченых окорочков я реально сомневаюсь. Хотя сам поем с удовольствием.
