Еще более часа отслеживал следы Федор, пока не вышел на маршрут. И тут обнаружил следы еще троих людей. Поначалу они шли параллельно леушинским, медленно сближаясь. Вот здесь произошла встреча. Судя по разбросанному сушняку и вывороченным ошметкам прошлогодней листвы, встреча была нежелательной. Тщательнее изучив место схватки, Федор обнаружил сгустки крови. Чья кровь и кто эти трое, можно было только догадываться.
«Как они здесь появились? Ведь до ближайшей деревни километров шестьдесят… И что им было нужно от Леушина? Оружие? Так охотничьих карабинов в каждой деревне по десятку… И почему он пошел с ними?»
Следы указывали, что путь продолжили четыре человека.
«Вот оно что! – догадался Федор. – Следы свернули к дороге. Понятно. Нападавшим нужен был проводник».
Пройдя с километр, Прокопенко обнаружил следы стоянки и кострища.
«Останавливались на отдых и ночлег. Видно, издалека шли. Земля под костром остыла, но влагой не взялась. Пожалуй, прошло не более часа, как путь продолжили, – предположил Федор. – Если поднапрячься, то можно и догнать. До дороги еще идти и идти».
Передернув затвор карабина, Прокопенко устремился по протоптанной четырьмя людьми тропинке. Шел быстро, шаг накатом, чтобы ненароком не выдать себя треском случайно поломанных веток. До дороги оставалось совсем немного, когда тут же на тропе Федор наткнулся на тело Леушина. Товарищ лежал, согнувшись, сжимая левую сторону груди руками. Кровь уже не шла, но дымилась в холодном утреннем воздухе.
Как на медвежьей охоте, Федор почувствовал дрожь. Прильнув своим большим телом к земле, он словно заскользил по ней, не издавая ни звука. Так его учил дед, и эта наука не прошла даром.
Убийц Леушина он обнаружил, не доходя метров пятидесяти до дороги. Затаились. Прислушиваются, не идет ли какой транспорт. Одеты в рваные телогрейки и ватные с вырванными клоками штаны, вооружены автоматом ППШ и карабином, видимо, взятым у Леушина. Тихо переговариваются.
– Вон, пусть Леший переоденется в одежду вертухая и выйдет на дорогу.
– Ага, – возражает другой. – Ты глянь на его морду. Грязен и небрит. Спалится тут же.
– И что делать?
– Ждать!
Повинуясь первому порыву, Федор хотел было уничтожить бандитов. Не пострелять, а порвать, как зверь рвет свою добычу. И если бы не учеба в разведшколе, он так бы и поступил, но первейшая задача разведчика – взять языка, а лучше языков. Потому он осторожно приблизился к ничего не подозревающим бандитам. Лишь у одного из троих лицо было обращено в его сторону. «Хватит и двух языков», – решил Федор и, выступив из-за дерева, метнул нож в одного из бандитов. Тот, выпучив глаза, поперхнулся на полуслове и начал заваливаться на сторону. Его попутчик, тот, что находился ближе к Федору, каким-то звериным чутьем определил, откуда исходит смертельная угроза и, извернувшись, навскидку пальнул из карабина. И это все, что он успел предпринять. С трудом сдерживая себя, Федор нанес бандиту удар в челюсть, отшвырнув его в сторону, и броском вперед навалился на третьего, который так и не понял, что происходит. Заломив ему руки за спину, скрутил своим брючным ремнем. Затем не спеша отстегнул брезентовый ремень с ППШ и точно так же связал руки за спиной еще не пришедшего в себя третьего.
Склонившись над связанным бандитом, угрожающе прошипел:
– Шевельнешься, убью!
Отложив в сторону автомат и карабин, Федор обыскал бандитов. Только у одного из них оказался нож. В вещмешке, что лежал рядом с убитым, он обнаружил куски хлеба, немного варенной в мундире картошки и два заряженных диска к ППШ. Оставив бандитов на месте, Федор вернулся за Леушиным. Перенес тело курсанта к дороге, затем туда же перетащил бандитов, и только после этого дал в воздух три короткие очереди из автомата. Не прошло и получаса, как пришел автомобиль с патрулем, а еще через час Прокопенко уже был в части и докладывал майору Сергееву о случившемся.
