— Кто это сказал? —бросила я взгляд на дверь. — Тот карлик, что гнался за Брысем?
— Так ты в порядке, Хискет? — задрав голову, спросила Виина.
Осознав, что скрипучий голосок принадлежит питоху, я успокоилась. Подумаешь, говорящий воробей! Попугаи же разговаривают, почему другие птицы не могут? Тем более в мире, под завязку напичканном колдунами.
— Буду в порядке, когда получу на ужин разноцветные глаза лысого демона! — раздражённо отозвалась пташка. Питоху опустился на кровать, но Виина закрыла кота рукой, и Хискет снова закружился над своим обидчиком. — Тебя орки воспитывали, крыса-переросток? Что за манеры?! Я думал, ты пасть разинул, чтобы представиться, а ты…
Я невольно рассмеялась.
— Ох, кого-то этот питоху мне напоминает! Видимо, питомцы похожи на хозяев во всех мирах, — и посмотрела на Виину. — Спасибо, что защитила Брыся.
— Себя в основном, — мило улыбнулась она. — Брысь не пострадал, даже когда подержал Хискета в зубах, а я буду долго и сильно кашлять, если прикоснусь к питоху. Проверено!
— Понимаю, — кивнула я. — Но всё равно спасибо. А ты, — глянув на птицу, я подошла к двери и открыла её, — можешь быть свободна.
— Свободен! — возмутился питоху. — Не можешь отличить самца от самки, ведьма?!
— Ну, прелесть же, — умилилась я. — Весь в хозяина. Лети, птичка. Там много вкусного…
— Нет, — отказался Хискет.
Он неожиданно спикировал и уселся на моё плечо. Я затаила дыхание, не желая отравиться перед церемонией. И так маме праздник умудрилась подпортить, пусть и не по своей вине. Не хватало только великолепного соло надрывного кашля под аккомпанемент вальса Мендельсона… или что тут у них играют в таких случаях?
— Там Фаган лютует, — скрипуче пояснила птица. — Я пока с вами побуду. Как гном успокоится и вернётся на кухню, улечу.
— Так тот карлик за тобой гнался? — закрыв дверь, удивилась я. — Что же ты сделал? Устроил гнездо в его бороде? И как тогда оказался в пасти у кота?
— Я почти отстоял у Фагана право беспрепятственно летать по кухне, — гордо выпятил грудь питоху, — когда он прибег к основательному аргументу…
— Ага, — хихикнула я. — Размер шестидесятый, не меньше!
— А тут, откуда ни возьмись, твоё лысое чудовище, — нахохлился питоху.
Я прищурилась:
— Брысь, получается, спас тебя от гигантской питохубойки?
— Гелия, — напомнила Виина, — нам пора возвращаться на церемонию.
— Так-то я Галя, — машинально поправила я. — Ну да ладно. Не питоху, и то радость.
— Чем тебе питоху не угодили? — с опаской косясь на кота, проворчал Хискет. — Мы птицы мирные… если нас никто не жрёт.
— Ты мне уже нравишься, — рассмеялась я, и подняла руку, чтобы погладить пёрышки, но вовремя остановилась.
Птицу я бояться совсем перестала: ни першения во рту, ни сдавленного дыхания не было. Может потому, что я не касалась её отравленного тельца. А может, на меня яд не действует, как и на Брыся. Но проверять желания не было.
— Э… Ты не мог бы избрать себе другой насест? Мне переодеться нужно.
— А твой демон меня не тронет? — недоверчиво уточнил Хискет.
— Не тронет, — я многозначительно посмотрела на кота. — Если не хочет, чтобы я случайно забыла его в этом мире, когда буду возвращаться домой.
— Мя, — высокомерно отвернулся Брысь, делая вид, что лучше слопает ненавистную, но полезную травку для котов, чем ещё раз посмотрит на чёрно-оранжевый десерт.
— Твой демон… Ой, то есть кот, не любит Софию? — открывая самую большую коробку из подаренных, удивилась Виина. — Она милая! Хотя немного взбалмошная. Я бы не отказалась от такой мамы.
