Уже заметно стемнело и окружавшие ребят поля начали казаться черными, но светлая дорога всё ещё была отличимой.
– Боитесь? – вскоре продолжил он, – думаете теперь, как быть?
– Боятся только слабые, – голос Бертара прозвучал на удивление громче обычного.
– Просто не думали, что так быстро всё изменится, – добавил Олдер.
– А что есть страх? Почему вы так не хотите бояться? – возничий замедлил ход лошади, съезжая с небольшого склона, – это ведь естественно. Страх защищает нас от гибели.
– И не даёт двигаться вперёд! – Сани будто разозлился.
– Почему же? Наоборот, страх заставляет быстрее находить выход, спасаться.
– Он же заставляет бежать от врага, а не принимать бой, – парень был непреклонен, – сдаваться.
– Забудьте, что бояться постыдно! – теперь и старик начал говорить резче, – здесь вы не станете от этого лучше, а наоборот – быстрее погубите себя! Так вот, – он вновь успокоился, – не надумали ответ? На первый вопрос.
– Защищать родину? – слабо послышался голос Апа.
– Ни черта вы не знаете, – голос Валия вновь раздражён, – ну выиграете вы войну, ну защитите родину. И? Дальше что? Что вы будете делать, если кроме как драться ничего не умеете?
– Почему же? Мы… – хотел было ответить Важный.
– Вот вас родили, ходить начали, – старик заметно завёлся, – что вам матери сказали? Вы солдаты. Вот в школу пошли. Вам что первый учитель сказал? Вы солдаты. Клятву верховному приносили. Что вам сказали? Вы солдаты. И кап, и кап, и кап. Зерно на поле сеют, чтобы его съесть, а не любоваться!
Он остановил телегу.
– Ответьте на один простой вопрос, – Валий обернулся к ребятам, – чего вы хотите больше всего на свете? Ответьте сами себе, а я лучше озвучу правильный ответ сам. Жить вы хотите. Просто жить. А остальное всё мелочи. Вон, видите, впереди огонёк мерцает, оттуда уже не уйти с пути, а сейчас можно. Я никому не скажу, куда вы делись. Да вас и не спохватятся! Наверное, для вас очень резко всё, но таковы тут порядки.
Наступила звенящая тишина, даже лошадь не подавала привычных звуков.
– Потом не говорите, что шанса избежать той участи у вас не было, – он вновь обернулся на дорогу и продолжил путь.
– Вы предложили нам сбежать? – Ап не совсем уловил суть, – но это ведь наш долг…
– Вы не воевали, – перебил того Чушь и интонацией подчеркнул, что это был не вопрос.
– Служил, – старик опять начал говорить спокойно, – мне посчастливилось увидеть фронт до всеобщего призыва и сделать правильный выбор. А сейчас я хочу, чтобы вам посчастливилось не меньше.
– Мы сделали свой выбор уже давно, – чётко и без запинки проговорил Бертар, – и не отступимся уже, верно, ребят?
Ответом послужило молчание.
– Иного пути мы просто не знаем, – произнёс, наконец, Олдер.
– В этом-то ваша проблема, – Валий вновь остановил телегу, – и чем дольше я вожу молодёжь, тем более убедительно звучат эти слова. Всего несколько лет назад хотя бы один, но уходил прочь среди тех, кого я вёз, но последние годы… вы не знаете, что вас там ждёт. А когда увидите – будет поздно вернуться, поверьте.
Ребята переглянулись, но ни один из них так и не решился ни на какой-либо ответ, ни на какие-либо телодвижения. Всё было слишком внезапно для них, уже солдат, привыкших к дисциплине и порядку.
– Вы так и не ответили на вопрос о задаче, – он вновь тронулся с места, – эх, сейчас мы проедем этих ребят и продолжим. Сидите тихо.
В сгущавшихся сумерках возле дороги ещё сильнее замелькал небольшой огонёк света. При приближении это оказалось окно землянки, всего по пояс возвышавшейся над землёй. Когда телега поравнялась с ней, по обочине засуетилось несколько силуэтов, один из которых подошёл к возничему.
