- Почему сразу папа? Как будто у меня других связей нет…
И это тоже было правдой – в силу своего характера, с кем он только не был знаком. В каких только кругах не вращался. Пару дней назад мы с ним даже посетили светскую вечеринку какого-то новомодного дизайнера. И оказалось, что с дизайнером этим Мишка не просто приятельствует, а дружит. Раньше я за ним ничего такого не замечала. Впрочем, раньше я была занята по большей части собой и Тёмкой. Да и работа съедала почти все мое время. Порой я даже размышляла на тему, что не сильно-то и хочу возвращаться в школу, что надо бы рассмотреть возможность работы фрилансером. Но в моей профессиональной нише такой вид деятельности пока еще считался малоприбыльным. Этим можно заниматься, разве что, в качестве подработки.
- Миш, давай договоримся – если у меня и через неделю ничего не получится, я обращусь к тебе за помощью, - предложила я компромисс.
- Ловлю на слове! – обрадовался мой верный друг.
На выставке было неожиданно оживленно. Вот уж не знала, что современная живопись пользуется таким спросом. Хотя, мне-то откуда знать, если эту часть жизни я только открывала для себя.
Народ плавно перетекал по большому залу. Официанты обносили гостей напитками и неприхотливой закуской. Я же пока не находила для себя ничего интересного во всей этой мазне.
- Как, говоришь, называется это направление? – обратилась я к Мише, когда мы оба с умным видом застыли перед огромным полотном с буйством красок и минимум сюжета. Ну так думала я.
- Кажется, живопись действия, - с умным видом изрек Миша.
- И что это такое? – посмотрела я на друга.
- Вот это, - важно указал он на мазню.
- Понятно, что это, - невольно рассмеялась я. – А что собой выражает эта живопись?
Миша призадумался, а потом и вовсе шокировал меня:
- Кажется, ничего.
- Как так?! Совсем-совсем ничего? – мне даже показалось, что он надо мной издевается.
- Гель, ну а что может такое… выражать? – с сомнением посмотрел он на картину.
И в этот момент наше уединенное созерцание было нарушено вмешательством извне.
- Например, танец художника в процессе творения…
Я резко обернулась, расслышав знакомый голос. Рядом с нами стоял и улыбался никто иной, как Гаврилов собственной персоной. О том, что могу встретить его на выставке, я как-то не подумала.
- Этот вид искусства еще называют бесформенной живописью, - продолжал он просвещать нас с Мишкой. Лицо же моего друга, как успела подметить, каменело на глазах. А вот Гаврилов смотрел исключительно на меня. – Художник словно входит внутрь своего полотна, когда разбрызгивает краски. Подобная техника называется дриппингом. Первый применил ее, как и изобрел Джексон Полок…
- Очень интересно. Спасибо за ликбез, - сдержанно отозвалась я.
- Здравствуйте, Ангелина! Рад видеть вас на этой выставке, - лучезарно улыбнулся Гаврилов.
И он по-прежнему не смотрел на моего друга, тогда как тот уже сжал кулаки. Пришлось на него злобно зыркнуть, чтобы поумерил пыл. Только драки мне тут и не хватает.
- Здравствуйте, Андрей Игоревич, - не рискнула я признаться во взаимной радости, каковой не испытывала.
- Интересуетесь современной живописью?
- Не то чтобы… - туманно отозвалась я. – Скорее, коротаем вечер.
- Рад, что вы делаете это на выставке моего протеже.
Вот как? Он еще и продвижением талантливой молодежи занимается? Ну что ж, наверное, это плюс в его репутацию, хоть и нравиться мне он от этого больше не стал. Было в Гаврилове что-то хитрое, словно способен он был на крупную подлость. Я и думать про него забыла, если честно, но вот увидев его, снова вспомнила свои те ощущения.
