Ну, ты даёшь! - страница 11



Он на углях!
И черти пляшут в сладком стоне,
Во всех углах!
Для них – дежурных фраз объятья, —
Галиматья!
Они и так друг другу братья,
Или братьЯ!
У них другая сила логики,
Своя стезя!
И зря старались умоголики,
Ох, право, зря!
Пока, как жить, как быть – мы спорим,
На грех и смех,
Они давно изъяли корень
Вопросов всех!
В чертовском аде нету рая —
Имей пальто!
Вот я и бегаю, играя;
А вам-то что?
В чертовском аде мир в законе.
Не нужен зонд!
А мир, сидящий на ладони, —
Он – горизонт!

Вот ещё случай был

(Юмор)

Вот ещё случай был: я родился однажды
Попищал, покричал, пальцы сжал кулачком.
Писи, каки оставил под попою дважды
И затих, насладившись грудным молочком.
Ах, как жизнь хороша, только жаль, что не знаем,
Как не ценим свое появленье на свет!
Проживая года, часто жизнь проклинаем,
Забывая о том, что второй жизни нет!
Вот ещё случай был: не хватало кроватей.
Я тогда в детский садик пузатым шагал,
И меня уложили поспать рядом с Катей,
Не прощу до сих пор, как же я проморгал!
Пролетели года, постарели мы оба,
Но случилось: скамейка свела наши дни.
И сказала она: «А могли мы до гроба,
Наши судьбы свести, не оставшись одни…».
Вот ещё случай был: этак, в классе четвёртом.
В моей школе на сцене спектакль случился.
Я с моей красотой был назначен в нем чёртом,
Под подолом Яги я впотьмах заблудился…
Страх я смог побороть, лишь учась в институте,
Страстно так полюбил, не сошёл чуть с ума.
С Полногрудовой Ленкой на школьном батуте
Мы понЯли, что жизнь далеко не тюрьма…
Вот ещё случай был: я женился на Вальке
И читал ей стихи десять прожитых лет,
А потом оказался на жизненной свалке,
Потому что, я видите ль, глупый поэт!
Вот ещё случай был: я работал лет сорок,
А когда подошёл обозначенный срок,
Мне вручили цветы, чтобы помнил, как дорог,
И обняв, проводили в слезах за порог…
А потом я прожил, по прикиду, лет двадцать,
Столько было отпущено мне на веку.
И никто никогда не сумел догадаться
Позвонить хоть однажды домой старику..
Вот ещё случай был: взял и помер однажды,
Потому что стал стар, издавал только пук…
И тогда у ворот, утомившись от жажды,
С дальних стран появился вдруг вспомнивший внук.
А затем объявились штук восемь племянниц,
Пять зятьёв, три жены, презиравших меня,
И назвавшийся папой лихой иностранец,
Он когда-то с мамашею прожил три дня…
Вот ещё случай был: по прибытии к Богу,
Попросил, если сможет, простить за грехи…
Бог сказал: «Отправляйся обратно в дорогу.
Ты безгрешен, сын мой, ты ведь пишешь стихи…».

О редакторе…

Редактор был воителем культуры,
Зубами скрежетал при опусах халтуры.
«Так, – говорил, – опять приплыло к нам г-но…».
Но нет г-на – и нет литературы.
Поэт принёс в редакцию стихи.
Редактор прочитал его бодягу
И произнёс: «Из этой шелухи
Мы на заводе сделаем бумагу!»

Бес в ребро

Не подчиняюсь возрасту, хоть тресни!
Клокочет ум, и жизнь бурлит в крови.
Ещё не написал последней песни,
Рассказа, повести, романа о любви!
Не исходил невидимых тропинок,
Меня так ждущих много лет окрест,
И не истёр подкованных ботинок,
Карабкаясь на вечный Эверест!
И на его таинственной вершине,
На горном пике выше облаков,
Как подобает истинно мужчине,
Я не послал подальше дураков!
И что с того, что дом давно построен,
И вырос сад, но полон я тоски:
Я, как и раньше, мыслями раздвоен,
Сомненьями разорван на куски!
И ждёт, вздуваясь пеной, кружка пива,
И рыба плещется, не пойманная мной!
И я могу вполне ещё игриво
Себя вести не только лишь с женой…
И зеркало показывает рожу —