«Итак. Вчерашний день. Ничего не предвещало беды… Ну… Я тебе написал про Николая, когда ехал до Анчаково, это ты уже знаешь. Вообще всё получилось крайне сумбурно, он сам мне написал. Выглядел как пьяница со стажем. Рассказывал про свою жизнь с Полиной, про её гиперсексуальность, про Анну, которая напоила его чёрной водой и внушила убить свою жену. Да, он жив… Но давай это обсудим чуть позже…»
Александр кивнул, но так и не перестал хмуриться.
«Так вот… В самом конце нашего разговора он выпрямляется и начинает повторять: «Номер пятнадцать, номер пятнадцать». А из-за его спины появляется… то существо и просто перерезает ему глотку своим изогнутым клинком. И он не умирает, нет, не заливает всё вокруг кровью. Он просто рассыпается в прах. Я видел это собственными глазами».
Вадим дважды провёл рукой в воздухе, словно отчищая от снега лобовое стекло автомобиля.
«И как только вся его одежда мягко упала на стул, оно подошло к камере и сказало, что я следующий. Понимаешь? Следующий, – отчаянно произнёс Вадим, глядя в сторону балкона. – И что мне оставалось делать? А Николай говорил про их с Полиной загородный домик, в котором он хранил все дела на ту девушку Анну… помнишь, я тебе про неё рассказывал? Помощница Бризича».
Александр снова кивнул, и на этот раз более активно.
«Так вот, ему удалось выследить её и узнать, как её зовут. Точнее, звали на тот момент. Ладно, сейчас объясню. Анна не стареет, ей под шестьдесят лет, а выглядит только на двадцать. Не знаю почему. И видимо, чтоб нормально существовать в обществе, она берёт чужие имена, которые приходится периодически сменять другими. Это и выяснил Николай – её имя. Ольга… какая-то там. Павельева, что ли. Не суть важно. Может, хотел ей отомстить за разрушенную жизнь. Вот именно потому я и отправился в этот их домик, чтоб во всём разобраться. И сообщил об этом тебе и Кате. И зря. Понимаешь, к чему я веду?»
Сава застыл от недоумения. Он смотрел в лицо возбуждённого Вадима, который, очевидно, ждал от него некой реакции.
«Короче. Там не было сети, потому я и не отвечал тебе. Поэтому я не звонил. И о том, куда я направился, знали только вы. Сначала я доехал до Анчаково, а потом пришлось немного пройти через заросли травы и колючек. Я открыл замок, зашёл в дом, осмотрелся… и нашёл стену с документами и фотографиями. Фотографиями Анны… Или Ольги… Не важно. Важно другое. Это была Катя… Катя Полякова, любимый судмедэксперт Лаврина».
В комнате повисло ледяное молчание. Казалось, что даже машины в этот момент перестали ездить по проспекту. Сава посмотрел в глаза Вадима, ожидая, что тот засмеётся. Но тишина всё висела и висела в воздухе, словно в вязком прозрачном желе, до тех пор, пока Вадим не заговорил вновь.
«Вот и я в этот момент охренел, когда узнал, хотя вопросов у меня только лишь прибавилось. Я понимал, что совершил невероятную глупость, рассказав ей, куда направился, но мне нужно было добраться до больницы. Ночью идти я не рискнул, спать тоже мало хотелось… И я решил просто сесть у костра и на камеру рассказать всё, что со мной произошло за эти безумные четыре месяца. Потому от меня так дымом и тащит…»
Сава продемонстрировал указательный палец, достал телефон и по-старинке открыл в нём блокнот.
«А почему сразу не ушёл?» – написал Сава, после чего протянул телефон Вадиму.
«Так куда? Я на последнем автобусе приехал, потом ещё блуждал в поисках дома, – возмутился Верстаков. – К тому же идти было некуда! Дома скрываться не вариант, Лаврин вряд ли бы мне поверил… А куда ещё? Сюда, к тебе? Ещё тобой рисковать? Ну уж нет!»
