– Садись давай. И отвези в гараж. Хочу посмотреть, какую ласточку Руслан купил для своей подружки.
В окно я стараюсь не смотреть. Столько лет прожил в мегаполисе, а стоило лишь на три недели вернуться домой – в небольшой тихий городок в шести часах езды от Столицы – и все эти небоскребы больше не радуют глаз. Если бы не нужда в деньгах, я бы вряд ли прыгнул на поезд, прихватив с собой лишь пару рубашек.
– Странно, что он доверил ее тебе, – не отвлекаясь от дороги, бросает мой друг, постукивая пальцем по кожаному рулю.
– Почему?
– Да брось, Макс. У тебя три дня ушло, чтобы его племянницу в койку затащить, а Ника девушка благоразумная.
– А эта, значит, развязная?
Я ни разу ее не видел. В прессе об их романе никогда не упоминали, а в офис свою любовницу Тихомиров не приводил.
– Конечно. Девчонке двадцать два, а она со стариком связалась. Уж явно не по любви.
– Откуда знаешь? Сергеич мужик неплохой…
– Только Юлию Константиновну это вряд ли волнует – лишь бы деньги давал. И наглая, каких поискать, – произносит и брезгливо передергивает плечами. Неужели настолько все плохо? – Знаешь, жить становится страшно. У самого дочь растет... Как представлю, что однажды она подойдет и скажет: « Папа, зачем учится, если можно податься в эскорт и жить себе припеваючи?» — мне хочется застрелиться.
Я лишь киваю, поудобней устроившись на сиденье, и устало прикрываю глаза. Плевать мне на чужие помыслы, мне и своих проблем по жизни хватает. Черная полоса, не иначе: сестру поперли с работы, мама почти не встает, а тут еще я со своей неспособностью устоять перед короткой юбкой… Скоро тридцать, а ума так и не прибавилось. Так что, Костров прав, разжалование в водители — это лучшее, что могло со мной случиться. Я ведь не надеялся, что меня пронесет — знал, что стойко вынесу головомойку, признаю, что совершил ошибку, дам честное слово, что впредь никогда не позволю себе лишнего, но ни на минуту не верил, что босс поверит мне на слово.
***
Мое утро начинается внезапно с пронзительного женского крика и незамедлительно следующего за ним звона бьющегося стекла. Уж не знаю, что не поделили мои соседи в пять утра, но об отдыхе, кажется, можно забыть.
Сонно потянувшись к подоконнику, я нащупываю заветную пачку и освещаю комнату слабым пламенем зажигалки. Можно было бы еще поваляться, но нецензурная брань неблагополучной семьи сверху целиком овладела моим вниманием.
Хочется позвонить Наташке, но вместо этого я прячу мобильный подальше, торопливо влезая в спортивный костюм. За прошедший месяц бездействия тело словно одеревенело, теперь настойчиво требуя от меня разрядки. Что может быть лучше пробежки по округе, где для меня все в новинку, ведь даже в начале своего пути в такой дыре мне жить не приходилось.
Каким-то чудом отыскав парк, я посылаю небесам благодарность, что местная администрация установила турники, упрятав их за сенью старых деревьев, опасно накренившихся над узкой тропкой.
Моя жизнь катится под откос. Прекрасно зная свой скверный характер, теперь я твердо убежден — долго на должности личного водителя я не продержусь. Терпеть причуды взбалмошной девчонки, не придумавшей ничего лучше, кроме как привязать к себе денежный мешок, я явно не смогу. Как говорит моя мама, мне не хватает воспитания. Бьюсь об заклад, что Тихомиров уже завтра отправит меня восвояси, наслушавшись слезливых речей своей молодой любовницы.
