Мимо стойки как раз пролегал маршрут хороводящих по тренажерам, и, когда я протянул руки к одной из «клав», мне по спине прилетел хлесткий удар. Меня кинуло прямо на стойку, ее опрокинуло, и деревянные мечи с грохотом осыпались на землю.
– Ты, – рявкнул один из старших воинов, ходивших по площадке, – Быстро собрал!
Я, едва разогнувшись, до того горела спина, кивнул и попытался встать. К счастью, тело послушалось с первого раза, и через миг я с кряхтением уперся, чтобы поднять конструкцию из брусьев. Стойка была охрененно тяжелая, и мой тощий дрищ никак не справлялся.
– Сно-о-о-ор! – послышался грозный окрик Торбуна, – Думаешь, я не видел? Быстро помог, или козлиное дерьмо будешь отскребать!
Я не успел удивиться, какое-такое козлиное дерьмо, и откуда отскребать, как рядом со мной возник здоровенный парень, два меня. Ну, как есть вторая мера! Черные волосы, заплетенные в косу, угловатое лицо с татуировкой на подбородке – и злющие глаза, прожигающие насквозь. Видимо, тот самый Снор. Он быстро присел на корточки и ухватился за брус, оттолкнув меня.
– Чтобы ты сдохло, говно нулячье! – прошипел он, и одной рукой быстро кинул стойку на место.
Бросившись собирать деревянные «клавы», я сунул в охапку сразу штук восемь. Побежал к стойке – и грохнулся со всего маху, с треском раскидав свой урожай и почувствовав резкую боль в подъеме стопы.
– Да он сам, я же не заметил, – послышался голос Снора, – Я как раз хотел клаву поднять, а он об нее…
Ох, и козел! И татуировка маленького жала у него очень походила на козлиную бородку. Будешь ты у меня козлом, зверь.
Я молча встал, собрал свои клавы, и, прихрамывая, подошел к стойке. Аккуратно расставил под хмурым взглядом Торбуна, стоявшего снаружи всего тренировочного комплекса. Когда я закончил и взял в руки подходящую клаву, он махнул головой, чтобы я встал в хоровод.
Кажется, в его взгляде я прочитал даже немножко уважения.
– Рубим сверху! – рявкнул Торбун.
Я внимательно посмотрел, что делает впереди идущий юнец. Держим оружие в обеих руках, короткий взмах вверх – и резко опускаем вниз. Цели, по которым надо было бить, находились под разными углами. Я стукнул пару раз по горизонтальному бревну, примеряясь к своему мечу. В руки отдавало ощутимо.
– Чего бьешь, как ноль? – крикнул старший.
– Так он и есть ноль, – раздался чей-то крик, и весь двор взорвался хохотом.
Я поджал губы.
– ТИХО! – рявкнул Торбун, и сразу воцарилась тишина.
– Мастер, а какого с нами занимается этот ноль? – спросил один из старших.
– Ну, стихушник если сильный, еще куда ни шло, там Небо шанс может дать, – сказал другой, – А ноль зачем?
Торбун вперил в меня взгляд, обещающий сжечь на месте, а потом спокойно ответил:
– Наказ Старого, – и тут же вскинул руку, прерывая поднявшийся ор, – И это не обсуждается!
Потом он подошел ко мне, выхватил меч из моих рук и крепко долбанул ей по бревну, аж послышался треск.
– Руки привыкнуть должны к боли, ты понял? – и он кинул клаву мне обратно, – Продолжаем.
Снор, как ни удивительно, почему-то оказался прямо за мной, и иногда мне приходилось чуть ли не прыжком отскакивать от тренажера. Этот придурок специально заканчивал комплекс как можно быстрее, чтобы перескочить вперед и толкнуть меня в спину:
– Пошевеливайся!
– Снор, не сбивай темп!
– Мастер, я ж не виноват, что он улитка сонная!
Я очень быстро понял, что ненавижу этого Снора еще сильнее, чем он меня.
