«Да мы этих подпёрышей будем пачками валит!. Ух, Марк, я прямо чувствую. Может, это дар Абсолюта? Может, я не там смотрю?»
Слушая его с полным безразличием, я лежал на холодных плитах. Целый день убил на дело, которое было отмечено высшими, как великое. Имел же я право отдохнуть?
Можно даже и поспать.
«Ты замерзаешь, Марк. Мне кажется, это не твои мысли, а сила Просветлённой. Ты катишься к полному равнодушию.»
Разглядывая статую, меня сначала коснулась мысль – а не снять ли с неё сильверит? Правда, потом я себя же отругал за кощунство.
«Вставай, на хрен, сильная воля!»
Я представил, как мы тащим по склону огромные куски металла, и улыбнулся. Не только сильверит, можно даже аурит стащить.
«Ага, его ещё и переплавить надо. Если у тебя есть стихия огня, это не значит, что ты сможешь сделать оружие. Кузнецом просто так не становятся… Вставай давай!»
Крякнув, я всё же встал и пошёл к стене, где так и остался ворох свитков, с которыми сюда пришёл Тинаш. Тканевая сумка на длинной лямке, куда можно было их сложить, обнаружилась тут же, рядом.
Пока я сворачивал листы, Белиар разглядывал рисунки на стенах вокруг.
«Вот оно как… Да тут у них своя история.»
– А что, всё было по-другому?
Я ожидал услышать версию создания мира от самого демона, но тот лишь мысленно отмахнулся:
«После всего услышанного это покажется тебе чушью. Но мы-то в Тенебре знаем, что сначала была Бездна.»
– А звери говорят, что Небо.
«Ну, раз говорят…»
Перед тем, как свернуть очередной лист, я пробегал по нему взглядом. В основном это были рисунки, которые несли в себе какую-то информацию о событиях, но тут даже демон бился в догадках.
«Вера Просветлённых объединяет обе веры, насколько я понимаю», – Белиар явно видел что-то своё в некоторых рисунках, – «Вроде как Небо увидело своё отражение океане, и так появилась Бездна. Ну, что за ересь?»
Я чуть не засмеялся. Дитя Бездны возмущается ереси?
«А нули, по их вере, так вообще были всегда. Пришли из нулевого дня.»
– Да, ноль Мордаш рассказывал об этом. О нулевом дне творения, – кивнул я.
«Какой ещё нулевой день? Хотя…» – Белиар задумался, – «Ведь если есть первый день, значит, у него есть «вчера»? Знаешь, никогда не задумывался над этим.»
Я пожал плечами, сворачивая очередной свиток, но взгляд зацепился за него.
Это был не рисунок, а таблица, полная каких-то символов. В предвкушении успеха я развернул лист рядом с горящей чашей.
Один знак я точно узнал – светлячок, и стрелка вверх. Кажется, в шахте под Вольфградом был этот знак. Он был начерчен перед тем помещением, где я обнаружил жилу коррупта, и где валялась одежда сгоревших нулей.
Знак смерти.
«Верно. Дух, устремляющийся к Небу.»
– Что это, трактат? – я рассматривал ряды значков.
Кроме знака смерти, тут были ещё знаки. Вроде египетского анкха, знака жизни – крест с кружком сверху. Помнится, Хали смогла смастерить облачко такой формы, чтобы спасти мне жизнь в первый мой день в Нулевом мире.
Все эти знаки сидели в столбиках, и повторялись. Огонь, капля… Ага, ясно, это стихии, они тоже повторяются. Хотя тут не всё понятно, поэтому надо думать.
А вот сверху каждого столбика геометрические фигуры, и они уже не повторялись. Ясно, это шапка таблицы.
Я не сразу услышал, что Белиар посмеивается над моими рассуждениями.
Здесь круг. Под кругом только знак жизни и смерти. А вот под остальными куча значков – и стихии, и смерть, и жизнь.
