– Как установили личность стрелка?
– За несколько минут до начала стрельбы ученица третьего класса, Амелия Стик, видела Томаса Уилсона стоящим перед кабинетом. Он сжимал что-то в пиджаке, а потом достал оружие – она не поняла какое. Она ходила в туалет и опоздала на урок. Увидев оружие, спряталась. А потом спустилась по пожарной лестнице.
– Где она?
– С учительницей. Ждет родителей.
– Что еще она рассказала?
– Девочке девять. Она в шоке и больше ничего сказать не смогла.
– Скорую вызвали?
– К нам едет три бригады.
Хорошо.
– А откуда Амелия знает стрелка?
– Они соседи. По классам и домам.
– Матери стрелка позвонили?
– И ей, и отчиму. Мать в реанимации – забрали вчера ночью, терминальная стадия рака легких. Отчим в запое, его не нашли.
Грудь сдавило.
– Томми, – мягким голосом продолжил доктор Хоул. – Ты сделал все, что хотел? Ты можешь выйти и поговорить со мной? Я помогу.
– Мне никто не поможет! – донесся из школы приглушенный вопль. Мальчик явно стоял у дальней стены, к окну не подходил. – Уйдите все отсюда! Я хочу побыть один!
– А сейчас, Томми, ты один?
Вопрос Хоула вызвал мертвую тишину на площадке перед школой. Никого из одноклассников Томми не видели. Либо они спрятались в здании, либо они все мертвы.
– Один! Один, один, один! Совсем… один. Во тьме и мраке.
Он кричал что-то еще, но слов было не разобрать. Сандра подошла ближе к капитану. Ей исполнилось тридцать пять. Разведена. В карьеру особо не вкладывалась, дослужилась только до лейтенанта, но обладала острым умом и неженским упрямством. В коллективе чувствовала себя уверенно. Человек. К Ли неровно дышала с момента знакомства, но он когда-то взял для себя правило служебных романов не заводить
– Томми, – снова позвал Хоул. – Ты один, но не одинок, и в мире есть люди, кто сможет тебя понять и принять. Таким, какой ты есть.
– Это невозможно, – простонали из школы.
Кажется, одна из штор дернулась. Снизу было видно только кусочек стены и потолка. Ли передернуло, когда он увидел и там брызги крови.
– Что ты хотел бы сейчас?
– Я хочу… хочу… – Ли готов был поклясться, что юнец сделал шаг вперед. – Я хочу остаться один!
Последний крик повис над площадью, а потом раздался выстрел. В это же мгновение незаметно прибывшая на место группа спецназа рванула в здание. Послышались сирены скорой. Хоул медленно опустил рупор и посмотрел на капитана, качая головой.
– Это чудо, что он вообще начал говорить.
– Чудо будет, если кто-то из его одноклассников жив. Андерсон. Принеси список присутствовавших на уроке.
Сандра кивнула и растворилась в толпе. Андреас сорвался с места, пропустив спецназ. По привычке выхватил пистолет. Он не помнил, как преодолел лестницы и очутился на третьем этаже. В здании было поразительно тихо. Та же леденящая душу тишина, которая окутала все пространство перед гимназией, сковав шоком и горем вывалившихся на улицу людей. Обычные полы, бетонные с вкраплениями полированной гальки. Обычные стены, выкрашенные в нежно-салатовый цвет. Кадки с цветами. Фотографии лучших учеников и стен-газеты, любовно отрисованные родителями и детьми. Дверь в кабинет номер 307 была открыта. Она располагалась у огромной во всю стену коричневой школьной доски. Ли не надо было заходить внутрь, чтобы оцепенеть от ужаса. В самом верху доски была проставлена дата. 5 марта 1967 года. Под ней тема. «Коэффициенты теплопроводности и теплоотдачи». Физика. Вторая часть последнего слова почти не читалась. Ее закрыло кроваво-белесая масса. Судя по всему – то, что вылетело из головы учительницы в результате пули, прошедшей навылет. Труп Ли не видел – его закрывал внушительного размера боец спецназа, который, почувствовав присутствие, обернулся и посмотрел на капитана.
