Ну и семейка. Одна мечтает работать по профессии, но вместо того, чтобы добиваться цели, в деревне хвосты коровам крутит. Другая вообще полы пришла мыть. Какие там мечты? Ничего… Мы это исправим.
— Ниночка… Да, привет, любимая. Я по твоему делу звоню. Как у тебя в клинике с кадрами? Да?Ну, уволь, значит, кого-нибудь. Тебе, что, в первый раз?
— Лешенька, знаешь, сколько я этот персонал подбирала? Там нельзя никого уволить. Это спецы высшего класса, — возмущается любовница.
— Ну, значит, не уволь, а отправь в отпуск или на повышение квалификации, наконец. А там посмотрим, что делать дальше, — говорю я. — Ты же сама меня просила помочь…
— Конечно, конечно. Но ведь не просто так, — ласково напоминает она мне.
Да, если с помощью меня Нина получит долгожданный развод и половину состояния Якова, мне достанется жирный кусок пирога…
— Света, привет, можешь узнать, вам продавщицы нужны? — спрашиваю приятельницу.
— Да че спрашивать-то, Маша? Конечно, нужны! У нас текучка, ты же знаешь, — обрадовалась Света. Она давно звала меня к себе в магазин, но я отказывалась. Сотрудникам там не доплачивали и они регулярно увольнялись.
Из-за нехватки кадров остальные продавцы работали почти без выходных. Ни нормального отдыха, ни больничного, ни личной жизни…
— Приходи хоть завтра. Тебя с руками и ногами оторвут, — обнадежила она меня.
В этом я как раз не сомневалась. Пахать без продыху мне не хотелось, но еще больше я не желала раздвигать ноги перед какими-то мужиками. И количество денег здесь не имеет значение.
— Хорошо. Я завтра утром подойду, — вздыхаю я.
Доработаю до вечера и уйду. Беда в том, что я даже не знаю, сколько денег мне должны заплатить — договор со мной так и не заключили.
Могут и не заплатить.
Богатым людям, особенно в больших городах, нельзя верить…
Мельком смотрю на телефон. Три неприятных от папы.
Телефон, вроде, постоянно со мной. Видимо, отвлеклась и не услышала.
— Привет, пап. Ты звонил? — устало интересуюсь я. Папа любит поговорить по телефону, а сейчас у меня совсем нет настроения его слушать.
— Да, дочка. Не хотел тебя отвлекать, настроение портить, но … в, общем, ты должна это знать, — нерешительно бормочет отец.
— Что случилось? Говори! — взвизгиваю я. Чувствую, что случилось что-то нехорошее…
— Бабушку придется в дом престарелых отдать, — виновато ответил он. — Я все передумал… нет других вариантов.
— Как в дом престарелых? А как же Тая? Она же за ней ухаживала, — от волнения почти бегаю по комнате.
Тая — это моя мачеха. Моя родная мама умерла восемь лет назад, а через три года отец женился на Тае. Она была моложе его, и, кажется, совсем его не любила. Но он угодил в ее сети.
Возможно, дело было не в любви. Просто мужик устал быть один и женился.
— Ушла Тая. Сказала, что никогда меня не любила, что надоело ей прозябать в моей деревне и уехала, — в голосе отца дрожь. Таким тоном он говорил только, когда умерла мама.
— Просто взяла и уехала? Неизвестно куда? Может, у нее любовник был? — допытывалась я, хотя прекрасно понимала, что все это неважно.
— Не знаю… Может, и был. Баба молодая, яркая. Сказала, что в город поехала, работу там ей хорошую предложили…
По образованию моя мачеха была медсестрой. В нашем захолустье для нее нее не было работы, поэтому она занималась хозяйством и ухаживала за больной свекровью. Странно, кто ей вдруг работу предложил? Искала, наверное, объявления подавала…
