У нас с Женькой разница всего пару лет: ей двадцать один, а мне буквально на днях исполнилось девятнадцать, но ощущение, что девушка меня значительно старше не покидает. Да это и неудивительно, ведь у неё муж и дочка, а я так… мелкая бездельница, если верить словам брата.
Руслан у нас – сама серьёзность, и меня вечно воспитывать лезет, особенно после того, как не стало папы. Ругает за любовь к тусовкам, за излишнюю эмоциональность и смешливость, а ещё вечно пытается профильтровать речь.
Но, конечно, брат ко мне несправедлив, просто видит всё через призму своей чрезмерной опеки. А так-то я и в универе учусь, детей очень люблю и педагогом стать собираюсь. К тому же, даже если и хожу в клубы, то веду себя прилично и дольше положенного не задерживаюсь.
В общем, я считаю себя пай девочкой, только до брата донести своё мнение не могу.
И когда во время очередного спора Рус назвал меня бестолковщиной, я разозлилась. Сказала, что на работу устроюсь, пусть даже не по специальности, главное, чтобы доказать братцу, что я тоже чего-то стою.
– И на сколько тебя хватит? – рассмеялась тогда вечно сдержанный Руслан. – День? Два?
Было очень обидно, особенно, когда брат сказал, что я на шее у мамы сижу, а ведь он не знает всей правды. После смерти отца он помогал какое-то время с делами бизнеса, а потом отошёл в сторону. Занимался своей семьёй и теперь даже не в курсе, что мы едва сводим концы с концами. Конечно, внешне всё выглядит благополучно, и мама никому не говорит, что потеряла огромную часть бизнеса.
А я никому не говорила о том, что и так собиралась выходить на работу, и место даже присмотрела. В одной крупной строительной компании, которая принадлежит бывшему однокласснику Руслана. Но это просто стечение обстоятельств, никакого блата.
Однако когда брат предложил поспорить и пообещал мне машину подарить свою старую, если я продержусь на работе больше полугода, я решила не отказываться. К тому же, «Мазда» не такая уж и старая, а я давно перестала быть привередой.
– Мы поспорили на машину, Руся ведь новую собирается покупать. Ну, ты знаешь… – отвечаю Евгении.
Собираю свои белокурые пряди в высокий хвост, тяжёлыми волнами падающий на плечи. Мы с братом совершенно разные: я – похожа на маму, такая же бледная и светловолосая. А вот Рус – копия отца: статный широкоплечий брюнет с тёмно-синими глазами.
– Авантюристы, – усмехается Женька, поднимается и идёт к шкафу с вещами. – На вот, примерь, – протягивает мне костюм.
Юбку и пиджак сдержанного бежевого цвета, скромный, не кричащий, всё, как Женя любит.
– Эм… Зачем? – отвечаю, поджимая губы.
– Затем, моя дорогая, что ты идёшь устраиваться на работу. Серьёзно, в комбинезоне собралась на собеседование? Вот… – она опять отворачивается к шкафу и через пару секунд извлекает из него ещё и белый топ.
– Жень, у меня всё своё есть… – продолжаю упираться. Мы хоть и родственники, но я не привыкла надевать на себя чужое. – Дома… – добавляю чуть тише.
– Но сейчас ты не дома, – продолжает парировать невестка. – Не упрямься, Уль, ну, правда.
Неохотно принимаю вещи из её рук и иду в ванную, чтобы переодеться.
Быстро скидываю с себя вчерашние шмотки и запрыгиваю в предложенные подругой вещи. Мы с ней одинаковой комплекции, поэтому костюм садится на меня, как влитой. Идеально подчёркивает изгибы, которые в обычной одежде кажутся немного угловатыми.
