Соскользнув с камня, поплыла в сторону противоположного берега. Надеюсь, там, среди кустов я смогу спрятаться, или хоть как-то убежать в сторону дома. Боже, никогда в жизни больше не смогу пойти в лес! Но быстро вылезти из воды не получилось – ветви и коряги так тесно переплелись, что просто некуда было даже поставить ногу.
Кое-как зацепившись за какую-то выступающую из воды палку, я встала на ноги, оказавшись почти до самого носа в воде. Страшно!
Медведь тем временем выбрался на мой камень, фыркнул, принюхиваясь к моей забытой майке, потрогал ее лапой, потом развалился на брюхе. Он что, греться сюда пришел?
Я чувствовала, как начинаю замерзать. Вода у этой части озера была холоднее за счет того, что место находилось в тени, и пальцы на ногах сразу же заледенели, да и в целом тело.
Цепляясь за ветки, я попыталась выбраться, но соскользнула, уйдя полностью под воду, вынырнула, отфыркиваясь, чем привлекла внимание медведя. Тот встал на лапы, принюхиваясь снова, нижняя губа его безобразно свисала, обнажая клыки, отчего мне стало еще страшнее. Такой может запросто перекусить мою шею пополам этой зубастой пастью!
Надо как-то выбираться отсюда.
Я решила плыть вдоль берега, максимально экономя силы. Может, где-то по пути увижу прогалину в кустах, смогу выйти на берег, но надеждам не суждено было сбыться – везде такой плотный сросшийся колтун из веток, что пробить их и не повредить себе ничего было невозможно. А дальше и вовсе начиналась почти отвесная скала, возле которой глубина резко увеличивалась. Блин!
Развернувшись, поплыла назад, изредка поглядывая на все также оккупировавшего мой камень медведя. Тот тоже был настороже, но преследовать меня пока не собирался, то ли ожидая, что я сама к нему в пасть приду, то ли был слишком сыт или ленив, чтоб гоняться за жертвой. Но силы мои были на исходе. Скоро я утону тут и буду потом плавать раздушимся фиолетовым трупом словно поплавок.
Снова прицепившись к той же палке, у которой стояла ранее, пыталась отдышаться, хотя в воде это было весьма затруднительно. Медведь лежал. Я стояла. Вода леденела. Еще и солнышко скрылось, отчего показалось, что стало в разы холоднее.
Так, если я сейчас не предприму что-нибудь, то реально утону. Побрела в другую сторону, то и дело натыкаясь на какие-то острые коряги, периодически падая и с головой уходя под воду, понимая, что такими темпами я долго не выдержу, а плыть уже не было сил. Снова остановившись, держась рукой за низко свисающую ветку, перевела дыхание, чувствуя, как горячие слезы заструились по лицу. Неужели я тут умру? Как же страшно!
- Кирилл! – попыталась выкрикнуть, но только хрип вырвался из моего горла.
14. 13
Кирилл смотрел вслед Тане, как она легкой походкой направилась по тропинке, лично им протоптанной, к озеру. Мда, ну и штучка! Приехала сюда вся напомаженная, словно цыпочка из лакшери-клуба, кожа бархатная, ноготочки словно яркие бусины из коробки сестры, оставшейся в далекой прошлой жизни. Таким тут точно не место.
Передразнив всех этих цып разом, Кирилл сплюнул и шагнул к дому. Если девчонка думает, что он сейчас побежит за ней к озеру, словно барбос, то она очень ошибается, даже пальцем не двинет в ее сторону. Не хватало еще увязнуть в этом сладком болоте. Он понял, на что рассчитывал его дядя, отправляя сюда московскую фифу. Ждал, видимо, что Кирилл потеряет голову, одичав без женщин и вообще людей, но не на того напал! Три года жизни в лесу не прошли даром, закалили и характер, и волю, и уж точно не заставить его клюнуть на пару сисек и большие глаза. А даже если и клюнуть, то разовый перепихон, не более того. Позавчера, кстати, он был готов стащить с наглой оккупантки футболку и отодрать ее там же возле двери так, чтоб потом ноги свести вместе не могла несколько дней, но сдержался, удовлетворив себя в душе. На следующее утро Кирилл забавлялся, украдкой поглядывая на настороженное лицо Тани, что шмыгала мимо его дома в погреб и в туалет, потом до сарая, где коза с козлятами отдыхала после родов. Девчонка явно ждала, что он накинется проверять, надеты ли на ней трусы, но мужчине было наплевать и на белье, и на нее саму. Скоро прилетит вертолет, надо будет турнуть ее отсюда сразу же, чтоб жизнь вошла в привычную колею, размеренную и выверенную.
