Упс.
Понимаю, что Дюжев как раз Иван!
Но это ничего не значит!
Пора ложится спать. Бабуле выделили отдельную спальню, мы уже с ней попрощались, пожелали друг другу приятных снов. Дашутка сладко сопит в своей кроватке. Даня сегодня спит у себя, в детской, рядом с комнатой отца.
Ложусь. Хорошо бы что-то почитать из лекций, открываю телефон, куда скачивала конспекты и вижу сообщение от бабушки.
Просит принести ей водички.
Ох, лиса! Уверена, что она не просто так просит! Хочет снова мне мозг промыть насчёт шефа!
Ну, зачем? Зачем бередить? Она ведь тоже в курсе про невесту!
Ладно, принесу ей воды и сразу уйду. Никаких разговоров!
Быстро накидываю на себя халатик, всё-таки в майке и шортах тащится на кухню не комильфо, а надевать что-то другое – долго и лень. Халатик шелковый, вполне приличный.
Бегу босиком – вообще люблю ходить босиком, за что постоянно получаю от бабули на орехи.
В доме темно, только из окон пробивает свет фонариков.
До кухни добираюсь без приключений.
Приключения начинаются там, когда я залетаю, хватаю стакан, начинаю набирать воду и слышу за спиной шум.
Резко разворачиваюсь прямо со стаканом, который, конечно же летит из моих рук, и – дзинь! – разлетается на сотни осколков, как и моё сердце, потому что прямо передо мной стоит Серкан Данилович Дюжев собственной персоной. Без майки.
Играет грудными мышцами – или мне кажется.
Он такой красивый, божечки-кошечки! Так бы и облизала всего!
- Марья, ты…
- Простите.
- Стой на месте, Марья, весь пол в осколках, а ты босая. Сейчас я тебе помогу.
Он делает шаг – на его ногах кроссовки – и легким движением руки поднимает меня, обнимая за талию и прижимая к себе.
Офигеть.
24. Глава 24
Время для меня останавливается.
Не дышу.
Ох… так… так хорошо!
Хочется закрыть глаза, обнять, прижаться к нему и…
- Марья, ты же знаешь, что босиком по дому нельзя? Ну что ты как маленькая? – он говорит это тихо, шепчет на ухо. Так… интимно.
Ой, божечки-кошечки, кажется, я попала!
- Куплю тебе завтра десять пар тапочек, и буду штрафовать, если ты не в них, ясно? – Серкан Данилович всё еще держит меня на руках, чтобы вы понимали!
- Ясно, - тоже шепчу, цепляясь за его плечи.
Они влажные. Кажется, он был в бассейне, или после душа. Пахнет ароматным гелем. Я плыву.
Хруст стекла под его кроссовками, несколько шагов в сторону и меня, увы, ставят на стул.
- Нужно собрать осколки. Постой пока.
- Если вы мне принесете обувь, я могу…
- Стой смирно. Не думай слезать.
Говорит, а сам быстро идет к небольшой кладовке. Надо же! Он знает где в его доме прячется инвентарь! Там метелка и совок. И пылесос, который беспроводной, как швабра. Я-то уже тоже всё знаю несмотря на то, что я няня и не должна убирать за подопечными – есть же горничные, но я лучше сама соберу мусор, если мы с малышами устроим кавардак.
Иван Данилович возвращается.
Блин, почему у меня нет с собой телефона? Сделала бы пару видосиков, продала за бешеное бабло! «Миллиардер Дюжев подметает пол». «Владелец заводов, газет, пароходов, сам берёт швабру в руки». «Дюжев-групп скоро останется без босса – он уходит в клининг».
Мне смешно от своих мыслей так, что я не могу сдержаться. Стою на стуле, как велели и хихикаю.
Серкан поворачивается, головой качает:
- Марья, прекрати ржать, премии лишу!
- А что, у меня и премия будет? – наглею я.
- Теперь, скорее всего нет. Но… если подпишешь бумагу о неразглашении…
- Какую бумагу?
