— Не слишком много красивых женщин на тебя работает?! — осведомилась я язвительно.
— Какая разница, сколько их работает. Меня интересует только одна красивая женщина. Моя жена.
— Я тебе не жена. Если ты меня имеешь в виду, конечно.
Взгляд Ромы стал тяжёлым. Он взял меня за руку, и я хотела выдернуть её, но не выдернула. Что заставило меня остаться в опасной близости, не знаю. Запал иссяк. Больше не хотелось ни упрёков, ни ругани. Хотелось раскрыть конфеты, заварить чай с чабрецом и поставить цветы в воду, а потом сесть с Ромкой рядом на диване и укутаться его объятиями, как когда-то.
— Давай попробуем ещё раз.
Он мягко потянул меня на себя. Положил ладонь на спину между лопаток.
Хныканье из радионяни отрезвило.
— Твой сын проснулся. — Высвободившись, я почувствовала Ромино недовольство.
Дениска заныл сильнее, и я поспешила в детскую. Рома пошёл за мной. Я вытащила малыша из кроватки и стала успокаивать. С каждым днём получалось всё лучше и лучше, но сегодня затихать Денька не хотел ни в какую. Утром я дала ему фруктовое пюре, и что-то пошло не так, хотя до этого он ел его.
— Ну что ты? Тише… — покачивая, прошептала я.
В ответ он зашёлся ещё громче.
— Ладно, разбирайся, — сказал Рома. — Похоже, это надолго.
— Ром, почему ты так относишься к своему сыну? Я не понимаю. У меня вообще чувство, что ты что-то недоговариваешь.
Уходить Рома передумал. Вместо этого молча подошёл и забрал рыдающего Дениса. В его руках он казался ещё меньше, а Ромка, наоборот, сильнее. Несколько раз он качнул малыша, и тот, на удивление, стал плакать тише.
Рома мрачно посмотрел на меня.
— Что не так, Ром? — спросила с нажимом. — Если ты не хотел воспитывать Деньку, мог отвезти его родителям Камилы. Уверена, они бы забрали его. Что ты от меня скрываешь?
— Ничего я от тебя не скрываю, — ответил он резковато, только усилив мои подозрения.
Я ещё немного посмотрела на Рому и Дениса. На руках отца он почти перестал плакать, только недовольно хныкал.
— Я пойду цветы поставлю, — сказала тихо, боясь, что Денис снова разревётся. — Жалко будет, если завянут. Очень красивые. Спасибо, Ром.
Рома посмотрел на меня.
— Не за что.
Я помедлила.
— Может… Давай посмотрим какой-нибудь фильм? Я заварю чай с чабрецом и принесу в гостиную. Как тебе?
— Это значит да? — Он так и вцепился в меня взглядом.
— Это значит, что мы посмотрим кино, Ром. Ничего больше.
***
Удивительно, как Роме не пришло в голову включить в договор пункт относительно моих перемещений в пространстве. Видимо, счёл, что, привязанная к ребёнку, я далеко от дома не отойду. В принципе, он был прав. Но от замкнутости я постепенно начинала сходить с ума. Вариант был только один: взять Дениску и поехать к Маринке. Хоть какое-то разнообразие.
Пока Денис спал в своей переносной люльке, я отстранённо смотрела в окно. Мысли не давали покоя. Вернуть он всё хочет. А если бы мать его сына не умерла, тогда что? Тоже хотел бы или с десяток раз подумал?
Мы остановились на светофоре, напротив дорогущего бутика. Рядом была припаркована чёрная, блестящая на зимнем солнце машина, вполне соответствующая по стоимости. На таких богатые папики и привозят своих любовниц за покупками. Наверняка сидит и ждёт, когда его куколка выберет себе сумочку стоимостью с годовой доход простого человека.
Цвет светофора сменился, дверь бутика открылась.
Мне стало нехорошо. Вышедшая из магазина в сопровождении крепкого мужчины девушка была как две капли воды похожа на мать Дениски. Длинные чёрные волосы, лицо, стать. Такси поехало вперёд, а мужчина взял её за локоть и повёл к чёрной машине. Было понятно, что это охранник, а не хозяин.
