- И что это сейчас было? – сквозь зубы цежу я, не выдерживая этой ремарки строгого автора.
- А что-то было, Вероника Андреевна?
Чуствую, как необъятное желание убивать людей, а именно конкретного человека, расползается у меня по венам и выступает на лице в виде звериного оскала.
- Захар Панталонович! – начинаю я.
- Вероника, твою мать, последний раз предупреждаю – хватит коверкать моё отчество. Это в первую очередь неуважение к моему отцу.
Печально и действительно так, но этим меня не взять.
- Ну вы же вон мою мать трогаете, так что мы вроде как квиты. Только играть в боулинг я с вами не собираюсь, и тем более быть в роли кеглей.
- А что бильярд предпочитаете?
Язык мой резко отнимается, а градус тела падает до отметки минус. Он вспомнил что ли?! Не может быть!
На лице Ярового прочесть мысли невозможно от слова совсем, тот ещё шпион, а по глазам горящим синим пламенем ничего не разобрать.
- Нет, - через силу выдавливаю из себя. – Никаких игр с начальством.
- Вот и отлично, Земляникина. Вас пока от работы никто не освобождал, а если начнёте просить поблажки, прикрываясь своим особым положением, то выпишу штраф.
Стою как часть кухонного интерьера, пытаясь освоить новую информацию.
- И что это за кличка у моей дочери? Ваша нелюбовь к использованию обычных имён, данных при рождении, и на моего ребёнка распространилась?!
- Это имя героини мультика «Ральф». Мы смотрели два дня назад, и Лике понравилась девчушка, - хмурюсь, но отвечаю даже забывая выписать словесного пенделя за очередную попытку меня очернить.
- Да? Ну, ладно, - прячет стопку фоток в свой довольно большой портфель. – А вы, Вероника Андреевна, в пижаме собираетесь в поход?
И так пристально смотрит на мои голые плечи и руки, что я тут же вспоминаю об интимных обстоятельствах нашего реального знакомства.
- Нет, - и почему-то мой голос, зараза, дрожит и звучит не так дерзко и уверенно, как мне бы того хотелось. – Я в пижамах не хожу по лесам.
- А в чём ходите? – и мужской голос звучит на октаву ниже и грубее, как если вдруг у него резко горло заболело.
- С чего такой интерес, Захар Пантелеймонович? Есть рекомендации? Мешок? Сбруя? Паранджа?
Яровой как-то недобро хмыкает, но возвращается к застёгиванию портфеля на кодовый замок. Я же тихо выдыхаю. Что-то мне совсем не понравилось то, как некоторые на меня смотрели. Точнее наоборот понравилось, а значит … ликвидировать!
Не дожидаясь ещё каких-нибудь провокационных вопросов оставляю салфетки экономки на краю стола и сбегаю в свою персональную комнату. Вытаскиваю из шкафа водолазку и спортивный костюм с капюшоном, хотя на улице несмотря на середину мая довольно жарко. Пофиг! Ни миллиметра голой кожи, и так Панталонович какие-то намёки в воздух запускает.
Посетив ванную решительно натянула отобранную одежду и даже закрутила волосы в высокий пучок, чтобы никаких ассоциаций со мной распутной. Спускаюсь вниз, когда Лика уже лопает омлет в компании Варвары Петровны.
Вспоминаю, что моё утреннее капучино так и осталось на кухонной стойке.
- Ой, я же, - и дёргаюсь в сторону кофемашины, но рядом с ней всё чисто и салфетки лежат на положенных местах. – Простите, Варвара Петровна, я не убрала за собой.
Экономка машет на меня рукой, и подвигает по столу в мою сторону тарелку с порцией омлета.
- Вероника, ничего страшного. Я так понимаю, возвращение хозяина было неожиданным.
Киваю, не решаясь открыть рот. Просто сажусь за стол и увлечённо начинаю завтракать.
