Няня для телохранителя - страница 9



Киваю, киваю, а сама попиваю домашний компотик, врученный мне в руки заботливой Варварой Петровной.

- А кто такая Изольда Тихоновна? Мама Лики?

- Нет. Бабушка. Мама Захара. А мама Лики… – и женщина слегка бледнеет и нервно вытирает ладошки об большой фартук, повязанный на её талии. – Её нет.

- Умерла? – загробным шёпотом переспрашиваю, а у самой компот в горле застревает.

Не сам ли её Яровой прикончил?!

- Нет. Вроде бы, жива, но о ней вслух нельзя говорить. Особенно при Лике. Хорошо?

Снова киваю и делаю жест рукой, что рот на замок застегнула. И вовремя.

- Варвара Петровна, вы здесь? К вам сегодня новая нянечка, - раздаётся бас Ярового, что я непроизвольно плечами передергиваю.

Господи, побыстрее бы он в свою командировку свалил.

- А вы уже тут. Познакомились? – и, взглянув на меня как на пустое место, сразу обернулся лицом к экономке.

Мне же предоставили изучать широкую спину, затянутую в пиджак, что едва не трещал под мощью богатырских плеч, задницу и ноги. Всё идеально сидящее, как с иголочки, ботинки слепили своей чистотой.

Педант Хренов! Но память предательница напоминала, как иногда приятна бывает педантичность в сексе, когда он, распяв тебя под собой, проверил каждый миллиметр твоего тела и довёл каждую ноту до охренительного оргазма.

- Вероника Андреевна, снова спите?

Чёрт! Отрываю глаза, как оказывается, уже от ширинки мужских брюк. Успеваю подметить, что там как-то объёмно, но бьющий по мозгам голос Ярового вытесняет ненужные мысли.

- Вы за ней приглядывайте, Варвара Петровна, а то ещё заснёт на целый день.

- Я не сплю днём, - стараюсь говорить спокойно, не выдавая своего напряжения, но голос всё равно слегка охрип.

Гормоны, мать их, яичники!

Наши взгляды встречаются, и в его – прямая угроза и ненависть. Вот, вроде, ничего ему не сделала …

- Надеюсь, не спите. Ваш трудовой договор. Ознакомьтесь за время моего отсутствия, - протягивает мне тонкую папочку и, когда я пытаюсь её забрать, не отпускает. – И без фокусов, Земляникина.

А вот это точно угроза! Так бы и стукнула по башке этой самой папкой. Только сначала надо будет табуреточку подставить.

- Конечно, Захар Панталонович, - выдаёт вместо меня мой дух разрушения, и даже отчество начальства этот гад не поправил.

В голубых глазах проскальзывает моя будущая смерть через удушение, но нервы у Ярового не то чтобы каменные, они из того самого титана.

Мужчина уходит, прощаясь с экономкой, а я пытаюсь вдохнуть. Оказывается, и дышать позабыла.

Варвара Петровна внимательно смотрит на меня, и я жду нотаций. И самое обидное, что женщина будет права – нельзя себя так вести с руководством. Тем более печальный опыт имеется, но, когда Панталонович рядом, меня буквально распирает показать, какая я … нехорошая.

Наверное, это персональная реакция на него. И в клубе тоже самое сработало, что, не зная его имени, кончала под ним так, как в последний раз.

- Вероника, вы не подумайте, что Захар специально именно с вами так … холоден.

Да что вы говорите?! – кричит моё нутро, но я лишь поджимаю губы.

- Понимаете, у него обстоятельства. Он не любит женщин. ВСЕХ.

Застываю как птичка на проводе. Яровой гей???

- Он по мальчикам?

- Боже, что вы! Нет, конечно.

Выдохнула.

- Он просто женоненавистник что ли, - сокрушается женщина о печальной судьбе её хозяина. – Бедняжка.

А я вдруг подумала, что лучше бы Панталонович был геем. Ну, ведь проще жить, зная, что переспала и скоро родишь от гея, чем принять факт тотальной ненависти только потому, что ты посмела родиться женщиной.