– Он скоро проснётся и кушать захочет, – с этими словами он убрал баррикаду и вышел из комнаты.
Кирилл повертелся немного, устраиваясь удобнее, и дальше спать. Хороша из меня няня: забыла про голодного ребёнка. Хотя, если посудить, что няней являюсь всего-то один день, то думаю можно себе это простить.
Аккуратно улеглась рядом и со словами "Хороший у тебя папа, Кирилл. Заботливый" – уснула. Сон сморил меня моментально. Столько событий за день, я никогда ещё не переживала.
Проснулась я от резкого громкого стука. Стучались в дверь, притом явно очень торопились. А время, по моим предположениям, пять-шесть утра. Неужели нас решили позвать с собой на пастбище отрабатывать ночлег? Как же хочется спать.
Кирилл заворочался, просыпаясь, и я осторожно начала похлопывать по его спинке. Под тихую песенку, он снова уплывал в царство Морфея. Кстати, а он вообще просыпался или я настолько устала, что не слышала его плача? Бурная ночь была только у Джона?
Пока я пыталась проснуться, Джон быстро добрался до двери и открыл ее. В коридоре стояла Мариса, крайне бледная и встревоженная.
– Собирайтесь! Быстрее! Пока они не вернулись, – быстро проговорила она.
– Кто? – переспросил Джон.
– Муж и Иврид. Они поехали за Гончими, а не на пастбище. Вам надо уехать, срочно! Только прошу: обо мне ни слова никому, иначе смерть.. Смерть.. О боже, что ж я делаю?! Скорее!
– Вы можете толком объяснить, что случилось? И зачем они поехали за Гончими?
Мариса перестала мять руками свое платье, пристально посмотрела на Джона и сказала то, что нас заставило двигаться в ускоренном темпе:
– Вы не из этого мира, верно же? Это сразу заметно. И у вас колымага странная. Всё, что странное может быть только у Гончих. А вы не они. Вы прошли через воронку в Красном лесу. Не врите! Только оттуда с такими вещами могли вернуться. Мужики поехали за Гончими. У вас есть то, что им нужно. И если мы не сдадим, то пострадаем. Но.. Я не могу.. Это же ребёнок.
От последних слов у меня всё в душе перевернулось. Джон начал быстро собирать вещи и переодеваться, да и я не отставала.
Мариса громко всплакнула, и подала большой холщовый мешок:
– Бегите! Они скоро будут тут. Сюда положила вам вещи. Понадобятся. Умоляю: не говорите про меня. Ежели что, ушли сами утром. Я пришла – вас уже не было.
Прежде, чем подхватить сына на руки Джон спросил:
– Зачем им Кирилл?
– Приказ короля. Деток до двух лет забирают и не всех возвращают обратно. Не спрашивайте: зачем – не знаю. Нас пронесло, детей нет. Но многим детей не вернули.
– А что такого в тех детях, которых вернули?
– Бог их знает. Поторопитесь! Иначе всё напрасно. Прячьте дитя, ему здесь опасно. И вам надо успеть переодеться.
– Спасибо, Мариса, за помощь, – мягко поблагодарил Джон. – Переоденемся позже.
– Но… – начала Мариса, но он её перебил.
– Последний вопрос. Кто такие Гончие?
– Верховные веды короля.
И тут резко запела какая-то птица, да так противно и визгливо. От этого крика я подпрыгнула с испуга и зажала уши руками. Кирилл испугался сильнее: проснулся и громко заплакал. Джон прижал его головку к себе, шепча разные нежности.
Мариса испуганно прижала руки к груди. Глаза расширены от ужаса. А Джон сделал то, что посчитал правильным. Отдал плачущего сына мне, быстро подошёл к Марисе, и сказал:
– Извините, но так лучше. Будут спрашивать – вы нас удерживали, мы были не согласны.
И быстро нажал куда-то на плечо, ближе к шее. Я даже понять ничего не успела, а он подхватил падающее тело и положил на кресло рядом.
