Встав рано утром, когда солнце еще спало, Луиза, умываясь и завтракая хлебом, пыталась понять пойдет ли сегодня дождь. Решив спрятаться, если тот начнется в пещеру, она отправилась за ягодами. В лесу было тихо, свет, пробивавшийся между вековых сосен, мягко стекал по их стволам. Если встать между этими великанами и закинуть голову вверх, то можно почувствовать, как небо сливается с землей. Луиза любила так стоять. Потом девочка, взяв берестяное ведро, стала собирать ягоды. Покончив с этим, решила передохнуть в малиновой пещере. От съеденных ягод и полумрака ее немного сморило, и она задремала. Проснулась от того, что убежище ходило ходуном. Кто-то огромный ел малину, пытаясь обобрать все ягоды на ветках, и для этого всем весом наваливался на кусты. Сидящей внутри было не по себе от ощущения нависшей над собой громадины. Притаившийся ребенок пытался понять, кто этот любитель полакомиться и как выбираться, потому что громадина могла затоптать её. Немного насытившись, зверь зарычал от удовольствия, и Луиза узнала медвежий рев.
Девочка, сначала немного успокоившись, вскоре снова ощутила как холодное, липкое чувство страха вползает в нее и растекается по всему телу. Картинка, нарисованная воображением, как медведь, взмахнув лапой, задевает её, Луизе совершенно не понравилась.
«Так, – подумала она, – умереть мне совсем не хочется. Что бы сказала по этому поводу бабушка Суви? Комар маленький, а любой зверь от него бежит. – голос саамки прозвучал так будто она находилась где-то рядом.
Это значит, что я должна сделать так чтобы он от меня убежал. – продолжала рассуждать девочка. – Легко сказать. А как сделать? Попробую его напугать. – подумала она, чуть не расхохотавшись от такой самоуверенности.»
Выбравшись из укрытия, Луиза увидела огромного медведя, с урчанием поедающего малину. Обернувшись на шорох, зверь недовольно зарычал.
«Уходи отсюда… – мысленно убеждала медведя Луиза. – Если не уйдешь, то, как дам по носу, – неожиданно для себя добавила она.»
Медведь, недоуменно взглянув на девочку, вдруг прикрыл лапой нос и побежал.
Придя в себя, Луиза долго смеялась, вспоминая убегающего на трех лапах медведя. Вытащив из даже не помятой пещерки берестяное ведро, она спокойно пошла домой.
Потом девочка все рассказала старухе.
– Ты подумала, что ударишь его по носу, и он убежал? – переспросила старуха.
– Да.
– Твой дар еще больше пророс в тебе, – произнесла саамка.
– Но я только представила.
– Сегодня ты защищалась, но всем и всегда надо быть осторожным с мыслями и словами. – качая головой, объясняла старуха. – А тебе – особенно.
– Запомни – сказала старая саамка, – ты должна нести добро! Я многому тебя научила и это моя единственная просьба.
Через год старуха чувствуя приближение отхода в вечность, предложила Луизе поехать в город, из которого приезжала автолавка.
Дождавшись машины она, дав денег водителю, попросила пристроить девочку.
Луиза крепко обнялась с бабушкой Суви которая была не хуже родной матери и быстро ушла в машину глотая слезы.
В городе шел дождь. Начавшись еще вечером, лил всю ночь и, видя непрекращающиеся потоки воды, бегущие с неба, казалось, что соприкасаешься с вечностью и находишься где-то на границе этого и другого мира.
«Люблю дождь. – думала, лежа в постели Луиза. – В дождь, как и в тишине слышны свои мысли. Последнее время я стала больше думать наверное старею. – решила она. – Мне часто не хватает бабушки Суви. Вот у нее почти на каждый вопрос был ответ, хотя она не одобрила бы то чем я сейчас занимаюсь. А что плохого в том, что я лежу в кровати с шелковым бельем и еду мне подают на подносе? – продолжала циркачка. – Я же это зарабатываю честным и опасным трудом. Легко советовать делать добро почти всю жизнь, прожив в глуши и не имея никаких желаний. Тогда почему у меня все время «на душе скребут кошки»? Я взрослая женщина и не обязана отчитываться перед давно умершей старухой саамкой.
