– Какой фирмой?
– «Адирондак».
– Да ладно! Серьезно?
– Да, а что тебя так удивляет?
– Это Ларри Джекман его двоюродный брат?
– Нет, Генри Винсон. Он сейчас руководит собственным фондом, «Олбан Олбани». Но в то время был гендиректором «Адирондака». А почему ты спросила про Ларри Джекмана?
Шарлотт закатила глаза и качнула головой, показав тем самым, что спросила она не случайно.
– Потому что Ларри Джекман был финансовым директором в «Адирондаке». А еще он мой бывший.
– Бывший муж?
– Да. – Шарлотт пожала плечами: – Давно это было. Мы тогда собирались поступать в Нью-Йоркский университет. И поженились, чтобы это помогло нам остаться вместе.
– Отличная идея, – заметила Джен и испытала облегчение, увидев, что Шарлотт рассмеялась.
– Ага, – признала Шарлотт, – отличная – не то слово. В общем, брак продержался пару лет, а потом мы расстались, и я долго его не видела. Потом мы пару раз пересекались и сейчас порой контактируем, иногда выбираемся выпить вместе кофе.
– Он сейчас где-то в правительстве, если я правильно помню?
– Председатель Федерального резерва.
– Ого, – удивилась Джен.
Шарлотт пожала плечами:
– В общем, он мало распространяется о своей родне, поэтому я просто подумала, что этот Джефф Розен мог оказаться одним из его двоюродных братьев.
– У многих людей есть много двоюродных братьев.
– Ага. И у Ларри много дядюшек и тетушек по обеим линиям. Но ладно, давай дальше. Что там этот Винсон? Почему ты решила, что его связь с Джеффри Розеном так интересна?
– Это только начало, – ответила Джен. – Ребята пропали, не оставив следов – ни физических, ни электронных. Они не пользовались карточками, не выходили в облако, что не так-то просто на протяжении такого долгого времени. Конечно, это может означать дурное. И еще оставляет нас без информации. Когда такое случается, мы проверяем все что можно. Эта связь – не то чтобы что-то серьезное, но расследование Сената касалось «Адирондака», а Розен ушел по собственному.
– И теперь Джекман руководит Федрезервом, – добавила Шарлотт, немного помрачнев. – Я вспоминаю, как он уходил из «Адирондака». Совет директоров избрал Винсона гендиректором вместо него, и довольно скоро он ушел и начал что-то свое. Он никогда мне много об этом не рассказывал, но у меня сложилось впечатление, что это было для него болезненно.
– Может, и так. Мой сержант говорит, что «Адирондак», похоже, накрылся. Потом, относительно недавно, Розен и Маттшопф делали какой-то заказ для хедж-фонда Винсона, «Олбан Олбани», и достаточно крупный, чтобы заполнить декларации за прошлый год. Вот тебе еще одна связь.
– Но она та же самая.
– Зато проявляется дважды. Я не утверждаю, что это что-то значит, но дает нам хоть что-то. У Винсона куча коллег и знакомых, и у Маттшопфа с Розеном тоже. А сам «Адирондак» – одна из крупнейших в мире инвестиционных компаний. Вот у нас и появляется больше нитей. Посмотрим, куда они приведут.
– Ну да.
Затем Джен пристально посмотрела на Шарлотт и сказала:
– Пожалуйста, не рассказывай об этом Ларри Джекману.
Поймет ли она, что эта просьба означает? Она означает, что в этом следствии могут оказаться линии, которые приведут к самой Шарлотт!
Шарлотт поняла. Сделала свои выводы, но виду не подала.
– Не буду, разумеется, – заверила она. – Ну, мы же очень редко видимся, я уже говорила.
– Хорошо. Значит, это будет нетрудно.
– Да, именно.
– Тогда расскажи мне, как эти ребята появились здесь?
