О чем думает море… - страница 24

Джон не посмел возражать или уговаривать, но ему было безысходно жаль терять этого удивительного специалиста:

– Но-о, – все-таки начал Джон…

– Я Вам пришлю очень хорошего мальчика, он сможет и дальше вести ваши финансовые бумаги так, что ви не будете иметь никакой головной боли, – бывший главный финансист, как всегда, опередил господина директора и мыслью и делом.

После слов о головной боли, Джон, и вправду, вдруг почувствовал, что у него нестерпимо раскалывается голова и к горлу подкатывается тошнота. Не попрощавшись с финансистом и почти на бегу показав жестом, что на сегодня все свободны все еще толпившимся в отдалении работникам, Джон влетел в свой вагончик, где его желудок вывернул весь организм наизнанку. Между приступами удушающих спазмов, Джон слышал, как низкий приятный голос финансиста делал ему последнее одолжение – успокаивал команду шоу и отправлял всех домой.

Джон принял слоновью дозу лекарств – сразу от головной боли, от стресса и от усталости – и, упав на постель, почти сразу провалился в липкий наркотический сон. Спал он тяжело и беспокойно, то и дело просыпался, потом снова забывался даже не сном, а каким-то полным абсурдных видений, от которых он с ног до головы покрывался холодной испариной, состоянием, похожим на транс. Иногда ему казалось, что он видит будущее, и он силился проснуться, чтобы не заспать это знание, но только еще глубже погружался на самое дно своих тревожных видений, и только они, ужасающие и пугающие выталкивали его в реальность, которая встречала его скомканной мокрой от пота постелью. Утро тоже наступало тягуче и влажно, солнце никак не могло выпутаться из молочных рыхлых облаков, но часа через два все-таки восторжествовало на небе и земле, обесцвечивая успокаивающую синь вокруг себя и нещадно выжигая все, куда доставали его лучи.

Что именно вчера сказал Йоси команде Джона, так и осталось для Джона загадкой, но сегодня, и во все последующие дни, даже в те, когда случаи, подобные прецеденту со спонсором, повторялись, команда, постепенно уменьшившаяся до восьми человек, включая Джона и нового финансового директора, продолжала выполнять свои рабочие обязанности спокойно, без истерик и суеты, четко, решительно и хладнокровно.

Пришло время представить команду, с которой Джон входил в период своей мировой славы, предмета вожделенных мечтаний всей его жизни.

С самим господином директором и его охраной мы уже знакомы – Фриц, Джек и Бабу так и остались верны своей привычке по имени Джон. Когда для нужд шоу была нанята другая, во много раз более многочисленная и, несомненно, более профессиональная группа охранников, неразлучная троица безропотно приняла опалу и довольствовалась мелкими поручениями курьеров и чернорабочих.

Для Мири была нанята гувернантка, потому что курица, несущая золотые яйца требует особого ухода, как верно подметил только один раз первый финансовый директор шоу Йоси Гросс. Гувернантка Ривка Каиц была единственной, кроме Мири, особой женского пола в команде Джона, но если бы кто-нибудь спросил любого как из самой команды, так и тех, кто имел с ними опыт работы или общения, каждый, не задумываясь и ни секунды не сомневаясь, ответил бы, что команда исключительно мужская. Сама Ривка называла себя педагог Каиц и ревниво следила за тем, чтобы ее называли только так и не иначе. Это была абсолютно необъятных размеров дама, весьма проворная для своего телосложения, берущаяся за любое дело без сомнений и раздумий, громогласная в изречении простых, но чрезвычайно верных, а в ее исполнении еще и удивительно понятных и доходчивых, истин вроде: «Сейчас девочка идет спать, а все вопросики, маленькие они или большие, меня это не интересует, вы сможете задать ей завтра. И не в пять часов утра, уважаемый директор, а в девять часов девочка после завтрака выйдет к Вам и Вашим вопросам».