О чем говорят камни - страница 5

–Какую-такую помощь?

Я гордо ударил кулаком себе в грудь:

–Направил Пучкай меня в твои края шпионить для еврейства у арабов…

–Этого в первую очередь на стол—скомандовал Абрам своим подручным, указуя на меня…

–Да не кипятись ты так Абрам—говорю, а у самого от страха душа в пятки ушла—коли яйца не обрежешь, лучшим соглядатаем стану для тебя и тваго народа в гареме, или куда там меня заслать хотят…

–На стол его—повторил Абрам.

Привязали меня к столу.

–Всем выйти—скомандовал Абрам помощникам, а когда они ушли, обратился снова ко мне:

–Брешешь неумело, но красиво, я оценил, а яйца у нас уже лет десять как не режут, стягиваем мошонку сыромятным ремнем, и станешь ты кастратом при всех твоих внешних мужских причендалах…

–Подумай еще раз—говорю ему—чего ты теряешь? Коли правду говорю, то будет от меня польза великая, а коли нет, останешься при своих…

Абрам деловито вытащил из торбы сыромятный ремень и сказал:

–Я пропитал его в растворе, который сам изобрел....высыхая, ремень не будет стягиваться слишком сильно…мужиком останешься, но клеймо кастрата я на тебе все же поставлю…

–И на том спасибо—облегченно выдохнул я—куда меня потом?..в гарем?

–В гаремах маленьких да нежных мальчиков жалуют—засмеялся Абрам—на кой ты там сдался такой большой и опасный.....обучат тебя воинскому исссскуссству в Кордове, и в гвардию халифа определят,…при хаджибе Альмансоре брат наш визирем состоит, будешь через него связь со мною держать....

Серая птица с красным хвостом выпорхнула из оконца длиииинного приземистого дома, села на землю, попила из лужи, и деловито прошагала к дремлющему возле будки цепному псу.

–Гав!—рявкнула птица в рваное ухо собаке.

–Р-р-р—ответила псина(перевод—отвали)

Птица отвалила, перемахнула через высокий каменный забор дворца халифа, и уселась на ветке стройного векового кипариса, оказавшись рядом с дремлющим петухом. Куры, фазаны и павлины ночью спали на кипарисах, опасаясь котов и прожорливых евнухов… .. Серая птица затаилась…

Забрезжил рассвет.

Свет восходящего солнца залил покрытые ярко желтым песком дорожки сада, окрасил на мгновенье водяные струи фонтана в красный цвет, и мягко осветил цветы белого ибискуса, придав им розовый оттенок…

Фатима—первая жена халифа Хишама Второго, страдавшая бессонницей, вышла в сад почитать недавно написанный Бруно Памплонским рыцарский роман. Книга, переведенная на арабский язык почтенным Абу Маликом, была тщательно отредактированна, лишена христианских вольностей, и все имена и названия заменены на мусульманские, и в том месте повествования, где доблестный христианский рыцарь повергает мавританского витязя, роли сменились с точностью до наоборот.

Женщина уселась на край каменной чаши с фонтаном, вальяжно потянулась,в предвкушении приятного чтения раскрыла книгу, как вдруг, заметила по правую руку от себя белого, как мраморная чаша фонтана кота, доедающего цыпленка…

–Уффф—скорчила брезгливую гримаску Фатима, и небрежно смахнула кота в воду…

Кот визгливо мяфкнул, выбираясь из фонтана, и обиженно косящийся на Фатиму побежал во дворец в поисках тапок первой жены халифа…

Кошачий мяф услыхала серая птица на кипарисе, и будто оправившись от оцепенения прокричала:

–Кукареку –тааак громко, что петух, сидевший рядом, от неожиданности грохнулся с ветки на землю.

И понеслась: возбужденно раскудахкались куры; закричали петухи и павлины; старый жирный евнух, шпионивший за Фатимой, выполз из-за самшитового куста, снял с ноги бабуш, и метнул его в голосящий на все лады кипарис...... Бросок был на удивление мощным, настолько, что после него куры посыпались из кроны дерева на землю, как горох… Из помещений дворцового гарема раздались многочисленные девичьи голоса, щебечащие одновременно наперебой и без пауз......