Это желание идёт от сердца, и просить я буду не за себя. У меня есть всё, чего я только могла желать, и даже больше – любовь, вечная молодость, здоровье, много друзей, будет ребёнок… Мне нечего желать для себя, я могу только благодарить Бога за то, что имею. Всего этого и так много для одного человека. Если бы мне удалось найти изумруд, я попросила бы за Вику, Герберта и Лили. Чтобы они перешли из Грарга к святому Граалю, как сделал несколько месяцев назад Кот. Наверное, это единственная возможность удалить моих друзей от Грарга, прекратить их безумные служения злу. А значит, мне надо искать священный камень, как бы ни было тяжело.
– Потерпи ещё немного, малыш, – я погладила огромный живот. – До нашей встречи осталось всего два месяца. А пока мне очень нужно найти изумруд. Вот сейчас этим и займёмся.
Я медленно поднялась. Вроде, ничего, ударов в живот и рёбра не последовало. Малыш, наверное, спит. Муж прав, рисковать не стоит. Лучше позвать с собой в лес ещё кого-нибудь, но только не Елену. Если здешняя акушерка (даже мысленно не могу назвать красивую молодую женщину с фиалковыми глазами "повивальной бабкой") увидит, насколько мне тяжело в миру, она обязательно расскажет об этом Вильгельму. И тогда я больше не смогу выйти в мир до самых родов. Надо позвать кого-то, кто не слишком хорошо разбирается в беременностях. Я мысленно перебирала всех знакомых, с кем у меня сложились хорошие отношения. Тамара – сразу нет, за долгую жизнь она видела множество беременных и быстро почует неладное. Медсестра Джулия тоже отпадает. О Злате речи быть не может – ей ни в коем случае нельзя выходить в мир, слишком многие из Грарга захотят рассчитаться с ней за переход Кота. Сильви и Сюзи постоянно заняты. Даже если они дома, то в любой момент рыцарям может понадобиться их помощь.
Остаётся только один человек – Ванда. Она тоже ищет изумруд, хотя и не подходит под описание из легенды. Догадываюсь, чего хочет попросить Ванда у затерянной части святого Грааля – ребёнка. Она вышла замуж почти полгода назад и ещё не забеременела, хотя рыцарские жены обычно оказываются в положении после первого месяца совместной жизни.
Вскоре мы с Вандой вышли по вымощенной коричневым кирпичом светящейся дороге в какой-то хвойный лесок. Здесь пахло соснами, можжевельником, какими-то травами. Мирно стрекотали кузнечики, разноголосо перекликались птицы, и их голоса складывались в удивительно стройный ансамбль, словно пытаясь раскрыть всем, кто их слышит, как прекрасна жизнь.
Ноги по щиколотку тонули в мягкой траве. Ванда двинулась вперёд так, будто дорога была ей знакома.
– Сейчас найдём тропинку, – пообещала Благословенная.
Ей удобнее, Ванда одета как обычная туристка – плотные свободные брюки и футболка. Мне же пришлось идти в длинной юбке: больше ничего, из того, что есть, на мой живот не налезает. Надо будет купить в миру какой-нибудь комбинезон для беременных.
В отдалении за деревьями послышались голоса.
– Ну, какие сейчас грибы, Людка? Они осенью начинаются…
– А зачем мы тогда сюда пришли?
– Воздухом дыши, хватит за компом сидеть. Ну ты даёшь! Ни разу за город не выехать! Ты хоть знала, как пахнут сосны?
Смех, весёлый визг. Надо быть осторожнее, поблизости гуляет молодёжная компания, человек пять, не меньше.
Я повернулась к Ванде и увидела её побледневшее лицо и остановившийся пустой взгляд.
– Что случилось? – шёпотом спросила я. – Ты чувствуешь опасность?
