– Да, я пытаюсь, – бормотала Крис. – Где я?
– Ты давай шагай, разговаривать потом будешь, – тянула ее женщина за собой, а девушка едва переступала, не чувствуя ног.
Прошли несколько расплывающихся в глазах Крис заброшенных домов с разбитыми окнами и покосившимися заборами, пока не попали на ухоженный двор, где бегали, кудахча, куры да важно выхаживали петухи, девушка попыталась им улыбнуться, но губы не слушались. Потом карабкались на высокое крыльцо, дальше были веранда, темные сени, и они переступили через порог. Перед девушкой предстала кухня с огромной печкой и смежная с ней жилая комната, служившая хозяйке и спальной, и гостиной.
– Одежу здесь снимай, постель запачкаешь. – Хозяйка сама сказала, сама и раздела беспомощно мотающую руками девушку, доволокла до кровати и посадила. – Не падай пока, дам отвар, и ноги надо помыть. Сидишь?
– Сижу, – неуверенно ответила Крис.
Ухватившись руками за металлическую спинку кровати, она всеми силами пыталась удержать равновесие. Через несколько минут женщина поднесла к ее губам кружку и велела пить, девушка беспрекословно подчинилась. Затем заботливая хозяйка омыла ей лицо и рану на голове чем-то пахнущим травами, смазала такой же пахучей мазью и наложила бинт.
– Суй в тазик. – Опять сама же все и сделала, опустив ноги девушки в воду и обработав порезы и ссадины. – Ну, можешь лечь, ребра гляну. – Крис сморщилась и застонала, когда она надавила на то место, что выделялось огромным синяком и болело. – Нет, перелома нет, ушиб сильный, заживет. На, вот, выпей еще настойки, все пей, до дна. Вот так. – Что-то горькое на спирту обожгло рот, но после сладкое тепло разлилось по телу, и девушка мгновенно забылась сном.
Вздрогнув от раската грома, Кристина резко проснулась, села на кровати и сразу же повалилась обратно на подушку от того, что потемнело в глазах. В окна стучал дождь, и небо грозно гремело. Девушка вновь села и огляделась. В печке трещали дрова, комната была озарена лишь светом керосиновой лампы, стоящей на столе, за которым сидела прямая, словно статуя, все та же красивая старая женщина, как-то просто старушкой назвать ее язык не поворачивался, ей подходило, скорее, «дама». Она раскладывала пасьянс, не обращая внимания на Кристину. Простая деревенская обстановка не вязалась с образом хозяйки: фотографии на стенах, плюшевые ковры, старый облезлый диван, кровать, стол и большой деревянный шкаф. Все скромно, без изыска.
– Все разглядела? Слезай с кровати, халат накинь, на спинке висит, поесть принесу, – так и не взглянув на девушку, сухо сказала хозяйка и вышла из комнаты.
Крис подчинилась и, неуверенно ступая израненными ногами, присела к столу, завернувшись в мягкую незнакомую ей ткань, каких теперь и не выпускают, и поморщилась от так и не прошедшей головной боли.
Дама вернулась с жостовским подносом в руках и поставила его перед девушкой. На изящном цветочном рисунке красовались тарелка с ароматным, наваристым куриным супом, большой ломоть мягкого хлеба с корочкой, чашка горячего чая и маленький пирожок. Действия хозяйки явно не вязались с ее холодным тоном.
– Спасибо, выглядит очень аппетитно. – Крис слабо улыбнулась женщине, а та села напротив и теперь уже смотрела прямо на гостью.
Девушка хотела было завести разговор, но поняла, что проголодалась настолько, что не в силах разговаривать, пока не уплетет все, что ей послало местное гостеприимство, а пирожок оказался с малиновым вареньем.
