– Виктор Николаевич! – возопил Митя и бухнулся на колени.
Горизонтов, даже не взглянув, крутя тростью, удалялся по аллее. Потом вернулся.
– Вы мне больше, чем отец, вы меня из убийцы сделали борцом за народную долю, – бормотал Митенька. – Я за вас любому князю глотку перегрызу.
– Идиот, – усмехнулся Витя. – Мигом за ребятами. Сегодня едем.
Шумели в ночном небе огромные кроны деревьев. По темной аллее двигались две еле различимые фигуры. Впереди гибкой пружинистой походкой шла девушка, сзади постукивал тростью мужчина. Девушка остановилась.
– Зажгите, пожалуйста, спичку, – прозвучал ее хрипловатый голос.
Спичка осветила лица «Струны» и «Никитича» и маленький плакатик.
– «Сосны Сукачева», – прочла Надя. – Посадка 1886 года. Это мои ровесницы…
– Нам сюда? – суховато спросил Красин.
Они подошли к домику лесничего, откуда доносились визгливая гармошка, свист, пьяный рев.
– Имитируют пирушку, – сказала Надя.
– Хорошо придумано, – одобрил Красин.
Она постучала условной дробью в дверь, тихо сказала:
– Я «Струна». С гостем.
По темной скрипучей лестнице они поднялись в мезонин и приблизились к окну. Во дворе шла хлопотливая жизнь, двигались вооруженные люди. Силуэты Красина и Нади четко рисовались на фоне окна.
– Значит, вам всего 19 лет, – чуть дрогнувшим голосом сказал он.
Она не ответила. Через секунду он отшатнулся.
– Позвать Берга? – неприятным голосом спросила она.
– Нет. Позовите «Кандида».
– Я здесь, Леонид Борисович, – послышался из темноты смущенный голос Кириллова. – Есть сообщения из Питера. Там ждут парохода со дня на день.
– Не нравится мне этот пароход, – сказал Красин. – Там замешан Гапон, а это всегда пахнет горохом. Но ничего не поделаешь, решение принято…
Пароход сел на камни, он накренился, со стороны открытого моря его била крутая волна. Команда металась возле шлюп-балок.
– Гет аут! Данджерас! – закричали с палубы в рупор на приближающийся баркас.
– Уотс ронг? – крикнул, встав во весь рост, Горизонтов.
– У нас котлы залиты водой! Того и гляди взорвемся! – ответили с палубы.
– Давайте груз! Успеете смотаться! – завопил Горизонтов.
– К черту ваш груз! Здесь уже были русские офицеры! Спасайте свои шкуры!
Горизонтов выхватил маузер и прицелился. Экипаж баркаса, четверо рабочих пареньков последовали его примеру. Матросы тоже выхватили пистолеты. Баркас то взлетал выше палубы, то падал вниз.
– Мы не промахнемся! – гаркнул Горизонтов и хищно улыбнулся.
Матросы, матерясь по-английски, засунули оружие в карманы и взялись за ящики. Из рулевой рубки выскочил лохматый субъект и закричал по-русски:
– Рулевой был предатель! Я застрелил его! Уходите, мы вот-вот взорвемся!
…
Нагруженный ящиками баркас шел по спокойной воде под защитой лесистого острова. Совсем где-то неподалеку послышался взрыв.
– Похоже, только нам удалось загрузиться, – печально сказал Витя. – Вон эсеры плывут. Семен, просигналь им.
Митя Петунин с ужасом смотрел, как двигались в прибрежных кустах и сосняке военные мундиры.
– Только бы Виктора Николаевича спасти, только бы Виктора Николаевича… – горячечно бормотал он. – Не было уговору про засаду… обманули… шкуры царские…
Он увидел в море черную точку баркаса, заметался по песку, попытался сложить какой-то никчемный костерик, бросился в лес…
Из зарослей орешника выдвинулась конская морда.
– Митька, живой! – ахнул с седла драгун. – А мы думали, тебя жиды в проруби утопили. В сыскном служишь?
