– Не знаю. Вероятно.
– Ну тут всё понятно. Мы снова вернулись к корысти. Корыстные мотивы – самые простые и очевидные. А люди – всегда люди. К сожалению. Они вас там не обижали, священники эти? – и получив отрицательный ответ, констатировал: – Тогда пустое. Если эта тема Вам интересна, мы вернёмся к ней чуть позже. Уважаемый Барбер, чем Вас так заинтересовал мой халат?
Барбер поперхнулся. Ему-то казалось, что он совершенно незаметно изучает то лоскутное одеяло, которое Уважаемый Ахмед, вероятно по причине плохого зрения, называет халатом.
– Я, ммм, опасаюсь нарваться на непонимание…..
– Не бойтесь, говорите, – подбодрил его старый маг.– Где ещё услышишь правду, как не в кругу друзей.
– Маги – люди небедные. Не сказать больше. Но Ваш, я дико извиняюсь, халат… – Барбер стушевался, ибо любое продолжение фразы могло оскорбить Ахмеда. А оскорблять Уважаемого Ахмеда Барбер в своей жизни не планировал вовсе.
– Я понял. – Маг улыбнулся.– Но прожив пару-тройку веков, перестаёшь обращать внимание на модные тенденции. Мой халат – это моя память. Вот этот кусок, – Ахмед ласково потрепал лоскут из бардового бархата: – от того халата, в котором я впервые стал придворным магом у себя на родине. А вот в этом, – он указал на тёмно-синюю заплату: – я впервые встретил своего друга Клода, у камина которого сейчас грею свои косточки. Мой халат не даёт мне забыть, кто я есть!
Ахмед встал. – Господа предлагаю прогуляться. Нужно растрястись немного. Я знаете, в путешествиях больше статичен, того и гляди сделаю себе шагающее кресло, чтобы и по дому меня возило.
Шутка зашла. Все заулыбались.
– А потом приглашаю всех желающих ко мне в гости, на борт слона. Я специально выбрал эту форму, чтобы еноты в обморок не падали, как в мой прошлый приезд!
Фрам потупил взор.
Когда все вышли из башни, небо уже начало перекрашивать себя из голубого в тёмно-серый. Процесс шёл постепенно, на общем сером фоне ещё проскакивали синие перья, понемногу съедаемые тёмными облаками. Обойдя башню неспешным, «растрясательным» шагом, они вернулись к входу.
Бодес в приглашающем жесте повёл рукой в сторону «слонодома» и трава мгновенно пригнулась в нужном направлении, образовав тропинку шириной в метр. Прочая трава стояла, образовав некий бордюр.
– Клод, родной, ты опять решил поиграть в эту игру? – Ахмед рассмеялся и морщины вокруг его глаз приняли любимое их положение – гусиными лапками. – Тогда так! – он взмахнул рукой.
Воздух впереди сгустился. Сконцентрировался до той степени, что стал виден. И образовал облачка, выстроившиеся низенькими ступеньками, аккуратно восходившими к голове слона – жилища.
Маги, похоже, откровенно потешались над людьми, впервые соприкоснувшимися с магией. Барбер, впрочем, завис только на секунду, потом ступил на эту лестницу и зашагал, как ни в чём ни бывало. Хрюнвальд до сей поры по воздуху ни разу не ходивший, сомневался дольше. Потыкал носком сапога нижнюю ступеньку, перенёс на неё вес, но увидев спину Барбера перед собой, осмелел, и поднялся вместе со всеми.
Уважаемый Ахмед провёл их в большую круглую комнату, в центре которой в полуметре от пола парил ковёр. Ахмед тут же сел на него и повёл рукой в направлении стены. Стена, переходящая в пол и, так же как и пол, покрытая слоновьей кожей, начала изгибаться и образовала полукруглое сидение, персон на двенадцать. Ахмед медленно упустил руку с растопыренными пальцами, став похожим на великого пианиста, и в появившейся скамье образовалось пять аккуратных выемок для седалищ.
