Арина сама не ожидала, что сможет так прямо и резко поставить точку. Она думала, что будет плакать, что на душе будет камень, а тут оказалось, что как раз камень-то и пропал. Стало сразу как-то легче дышать.
Артём распахнул дверь и вышел из квартиры, но тут же остановился. За дверью, протягивая руку к звонку ,стоял парень. На вид лет 27, среднего роста,обычного телосложения, в джинсовой куртке на белой футболке. Единственное, что выделялось на приятном лице- старый шрам на правой щеке.
– Добрый вечер,– проговорил он. -Арина, я не вовремя?
Она смотрела на парня и не понимала, откуда знает ее имя.
" Вроде голос знакомый".
– Так ты уже и хахаля себе завела? Вот оно в чём дело! Не пиши мне больше и не звони ,– крикнул Артём, сбегая вниз по лестнице.
Арина стояла, прислонившись к дверному косяку и смотрела на парнишку.
– Слушай, я явно не вовремя. Ты прости,– проговорил тот, краснея, и собираясь уйти.
– Погоди. Ты вообще кто ?
Парень смутился.
– Я Леша. Вчера помог тебе водку до дома....кхм..донести…
Арина улыбнулась.
– Знаешь, Леша, а проходи. Раз мы провели ночь вместе, наверное можно уже и познакомиться.
Я сижу в ванной и ору в подушку, которую прихватила из спальни, убегая и спасаясь от дикого крика, который не прекращается уже несколько недель.
Я убежала от своего ребёнка.
Сидя на холодном кафельном полу, чувствую, как разгорячённое тело понемногу начинает остывать. Но это только тело. А разум всё так же пылает и отказывается принимать действительность.
Орать уже не хочется, да и не помогает это. Крик через пухлое препятствие, воняющее перьями и пылью, не может перекрыть надрывный плач, прорывающийся в мозг сквозь темноту моего убежища.
Я слышу только крики. Только крики, крики, бесконечные крики.
Помню тот момент, когда невыносимая боль потуг сменилась облегчением и мне шмякнули на грудь грязный, сморщенный, синий комочек. Что я чувствовала? Счастье от того, что всё закончилось, счастье, что мы с малышом живы. А потом посмотрела на ребёнка и неимоверной гормональной волной меня накрыла необъятная, безграничная любовь.
Я целовала его маленькие пальчики, гладила крошечный носик. А как он пах…Этот запах.Когда утыкаюсь носом в его макушку, то чувствую тоже, что и тогда. Что отдам душу, тело, всё, ради него.
Потом меня увезли в одну палату, его в другую. Мы виделись, когда приносили кормить, когда я прогуливалась по отделению, где весь замотанный в пеленку лежал мой сынок . И это было самое счастливое время.
Да,было тяжело по началу. Грудь превратилась в одну сплошную мозоль, но я была всё равно счастлива.
Потом выписка. Шарики, цветы, квартира, украшенная праздничными плакатами и эйфория первых дней материнства сменилась адом.
Я слышу этот крик постоянно. Не могу сходить в туалет нормально, в душ. Я слышу только , как он орет и мне раздирает это душу.
Муж придумал , что ему надо работать много, и лучше 24 часа.
– Я же ради вас стараюсь, чтобы у вас всё было.
А если мне не нужно это " всё"? Если мне нужно, что бы мой любимый человек был рядом ? Что бы он мог посидеть пару часов с ребёнком, а я одела бы чистую одежду, накрасила глаза и пошла в люди. В обычный продуктовый магазин внизу нашего дома. Что бы спокойно прошлась между стеллажами с хлебобулочными изделиями, консервами и овощами. Что бы ощутила себя частью живого мира, а не предметом мебели или едой.
