– Ах, вон оно что! – усмехнувись, ответствовало на это Божество. – Чего-то я по вашим пастырям особого рвения в аскетизме не наблюдаю. Ты-то худ, это да, только это показная худоба, а снутри она жиром вся обросла. И духовным в том числе тоже… Не, без жены никак невозможно короноваться! Мне уполовиненные и неполноценные боги тут без надобности… Давай следующий! Ты вон, громила, чего скажешь?
Аравийский бог чуток подумал, а затем решил схитрить, дабы не попасть впросак, как его собратья.
– У меня есть жена! – не моргнув глазом заявил он и обвёл бесстыжим взором присутствующих. – Да, есть… Но показывать её я никому не собираюсь. Нечего женщинам, этим неполноценным созданиям, с мужиками таскаться и тем более на важные совещания приходить. Вах! Пускай у печки сидят, возле котлов, и дома пусть себе прибираются!
– Ну что же, – решительно сказало Божество, – раз так, то пусть сидит дома… Вместе с тобой… А моё слово таково: нет жены – нет и короны! Следующий!
Однако материалистический бог как-будто не слышал этого восклицания. Он как ни в чём не бывало продолжал шариться в виртуальной своей реалности, и лишь уши у него почему-то слегонца покраснели.
Все оставшиеся боги подняли его на смех, а палестинский бог, сложив руки рупором, с ехидцей прокричал своему начальнику:
– А у него тоже нету жонки! Он сам, блин, жонка! Ах-ха-ха-ха-ха-ха!
И тут случилось неожиданное. Из недр полыхавшего божественного сияния раздался не бас, как прежде, а очень красивый грудной женский голос, и этот голос был преисполнен самого настоящего и искреннего негодования и осуждения.
– Ай-яй-яй-яй-яй! – заукоряло Божество материального божка. – И как не стыдно-то, право слово! Да разве ж так можно! Да разве ж это по-божески, а!
– А чё такого я сделал? – чуть ли не визжа от злости, принялся оправдываться бог-толстяк. – Что хочу, то и ворочу! Моё тело – моё дело! Я на Земле хозяин! И никто мне тут не указ! А на корону вашу я плевал – мы тут все демократы, и коронам этим место в музеях, а не на головах топ-водил, ясно!
– Ну и славненько! – прежним басищем это пожелание Божество подтвердило. – Не хочешь, не надо, передадим коронушку кому надо. А и ты более править на планете не будешь, гарантирую. Всё! Ша! Я сказал! В отстойник истории!..
Настала очередь русскому богу перед вселенским Божеством слово молвить.
– Ну а ты, Ванюша, – укоризненно спросило Божество у него, – отчего и ты неженатым расхаживаешь? Не созрел еще что ли, али как?
Широко улыбнулся на эти слова русский бог, а затем сунул руку в лукошко и достал оттуда… лягушечку невеликую с коронкой малахитовой на пучеглазой головке.
– Как быть не женатым!.. – воскликнул он голосом ласковым. – А вот же и жена моя, Лягушка-Царевна, она же Природа-Матушка! Жаль, неуважаема она покамест, бессловесна, дика да неказиста, ну да время-то переменчиво – глядишь, и в прекрасную царевну она со временем вырастет!..
И взыграла в этот миг в сиянии божественного света музыка торжественно-величавая! И заиграл над головой у бога Иванушки солнечный ореол коронообразный! А лягушечка у него с рук на земельку спрыгнула и превратилась тотчас в неописуемо ладную младую красавицу. Поклонились муж и жена земные Вселенскому Божеству, повернулись вокруг и пошли по лужку цветущему в дальнюю светлую даль. А те прочие боги как бы в воздухе постепенно растаяли, и лишь ослепительно-блистающий свет ещё долго сиял над рекою и лесом, словно новых богов в путь-дороженьку провожая, а потом и он погас, к себе в небеса отправившись.
