Я шла чуть сзади от Димы и… невольно поддавшись тому, что было в курилке ранее, продолжила его рассматривать, подмечая детали внешности, на которые не обратила внимание ранее. Он был довольно высоким, где-то метр восемьдесят ростом, если не выше. Коренастый, а через ткань гимнастерки на руках проступали мышцы. Почувствовав мой взгляд на себе, парень обернулся, и я поспешила отвести глаза, снова ощущая, что краснею.
– С Никитой я сам поговорю, – Дима слегка вздохнул и протянул мне руку. – Мир?
– Да, – я кивнула, отвечая на рукопожатие.
– Тогда действительно пойдем, в казарму. Мне еще журнал забрать, – будучи помкомвзвода, старший сержант обычно проводил вечернюю поверку сам, иногда в присутствии лейтенанта. – И, да, можешь звать меня Йося.
После этого наша дружба только крепла. Йося действительно старался во многом помогать, хотя никаких поблажек не появилось. Да и с Никитой уже ближе к концу первого месяца мы сдружились – он оказался неплохим парнем, как только прошли первые тараканы в его голове. В столовой мы теперь всегда сидели вчетвером: я, Йося, Соловушка и Молчун, такое прозвище мы дали Никите за очень длинный язык.
Сегодняшний ужин не стал исключением, однако все наши мысли, да и разговоры, которые пресек своим приказом «Отставить!» Йося, занимало пополнение в виде трех новых бойцов в нашем отделении. Уж больно сильно эти три девушки отличались от нас, а практически все наше отделение состояло из комсомолок, пошедших на фронт добровольно. Эти трое казались крайне неприятными личностями, особенно самая высокая среди них с темными вьющимися волосами, что создавало впечатление вороньего гнезда у нее на голове. Да и вторая, которая казалась ее тенью, тоже особо теплых чувств не вызывала, хотя и была очень миниатюрной, а ростом даже ниже меня.
Третья, которая держалась даже от них особняком, казалась среди них наименее опасной. Была она настоящей красавицей: довольно высокая и худая, овальное лицо с правильными и очень нежными чертами. Казалось, что она сошла с картинки из книги, рассказывающей о царских временах. Эта девушка должна была бы стать самой милой в отделении и стала бы, наверное, в первый же день, если бы не ее взгляд синих глаз, который портил всю общую картину – затравленный, будто у волчонка в клетке.
Остаток ужина прошел в тишине и только под самый конец Йося тихо обратился к нам с Катей:
– Они все втроем с зоны. Вроде начальник за них поручился, но все равно будьте осторожны обе и лишний раз с ними связываться не стоит.
Мы прониклись и старались напрямую к ним обращаться как можно реже. Остальные в нашем коллективе тоже не сильно доверяли новоприбывшим, но те и сами общения не искали, а самая красивая из них, Тамара Меньшикова, вообще держалась что от нас, что от них как можно дальше. Неизвестно, чем бы оно все закончилось и как бы продолжалось, если бы не произошло кое-что, что сдружило нас с Тамарой.
В ту ночь я не могла уснуть: живот болел очень сильно и я, тихо ругаясь про себя, всеми словами, которые папа запрещал мне говорить, ворочалась в постели. Нет, если кто-то думает, что быть девушкой – здорово, тот никогда не сталкивался с ноющим животом. В какой-то момент мне это надоело, и я, стараясь не разбудить никого, аккуратно встала, благо нашему отделению парни уступили нижний ряд двухярусных кроватей, и направилась в уборную. Конечно, толку от этого было бы мало, но хотелось хоть чуть-чуть посидеть на широком подоконнике, который находился в этой комнате, с влажным полотенцем на животе.
