Бегала-бегала бедная Лидочка, с учащенно бьющимся сердечком, по чужой улице – заглядывала во дворы, но никак не могла отыскать нужный! И вот уже совсем стемнело…
Неподалеку обнаружился подвал со ступенькой, в котором размещалась какая-то контора. Маленькая Лида примостилась на ступеньку и – терять уже было нечего! – заревела в голос.
К ней подошли две женщины: «Ты что, девочка, плачешь?» Лидочка, как могла, обстоятельно объяснила всю ситуацию. «Идем с нами! Сегодня переночуешь у нас, а завтра найдем и твою тетю Фросю, и тетю Марину!». Однако девочка, хоть и сквозь слезы, но твердо сказала : «Нет! Ведите меня в милицию! Иначе с вами я никуда не пойду!». И женщины ушли ни с чем.
(Видимо, воспитание, связанное с правилами безопасности, в бабушкиной семье было на должном уровне – и я с полным правом могу сказать, что для меня это просто замечательно! В смысле – для моего наличия в этом мире…)
Не знаю, как сейчас, а в 1927 году люди в Бахчисарае жили добрые, душевные, и вскоре вокруг плачущей русской девочки собралась целая толпа. Местные жители спрашивали друг у друга и у зареванного ребенка – в чем дело, а узнав, наперебой звали малышку к себе, ночевать.
Но Лидочка упрямо стояла на своем, и требовала, чтоб ее отвели не домой к незнакомым людям, а прямиком в отделение милиции… И тут, на ее счастье (и, безусловно, на счастье окружающих), подошел настоящий милиционер. Девочка очень обстоятельно ему все рассказала – начиная от момента их приезда, и заканчивая перечислением всей местной родни, с указанием – кто где и кем работает… И только вот так, с милиционером за ручку, покинула общее собрание.
Милиционер повел ее вдоль реки – на почту, где работала Фрося.
Внезапно навстречу им показалась процессия – тетя Фрося, ее муж, дядя Христофор – с пучком крапивы в руке, а за ними тетя Марина и мама.
При виде крапивы Лидочка уцепилась за дядю милиционера крепко-накрепко и приготовилась самозащитно рыдать еще горше, чем до этого, но таких мер не потребовалось. Ни у кого из взрослых не поднялась рука нахлестать крапивой бедного зареванного ребенка. Зато уж запомнилось это приключение на всю жизнь…
В Бахчисарае мама и дочка пробыли все лето. За это время они несколько раз посещали тетю Юлю в ее монастыре. На девочку огромное впечатление произвели вырубленные в горе кельи, большие ворота, и огромные деревья внутри, за воротами, на территории монастыря. В кельи и другие помещения вели вырубленные в горе ступеньки. Внутри кельи тети Юли был только деревянный топчан, а окна не было совсем.
(Вспоминая об этом, я невольно задумываюсь: каким же огнем должна полыхать в человеке Вера, чтобы он смог добровольно пойти жить в такую вот «квартиру»?)
Лидочка с мамой побывали и на экскурсии по горе Чуфут-Кале, где жил татарский хан. Раньше там был город, и до сих пор сохранились остатки стен, булыжные мостовые, канавки для стока воды… В пещерах были вырублены комнаты, а окна выходили прямо в пропасть, куда, как гласила легенда, хан выбрасывал неверных жен… Экскурсанты посещали настоящий ханский дворец, осматривали помещение гарема, из которого Лидочке более всего запомнились россыпи подушек на полу, ковры, и очень яркий орнамент, с синим, красным, зеленым цветом – на всех предметах обстановки.
На территории дворца были и многочисленные постройки для прислуги. Экскурсанты так же внимательно их осматривали, под рассказы о тяжести дореволюционной жизни местного населения (от находившихся тут очевидцев).
