Внутренним убранством лавка, освещенная несколькими газовыми рожками, отдаленно походила на какой-нибудь салон. Здесь не было ни дыма, ни пыли, а место прилавка занимала дубовая стойка. На обитых бордовым бархатом стенах на специальных штырьках висели шестеренки. Все зубчатые колеса в лавке были дотошно распределены по размерам, видам, металлам и маркам. Ну и, разумеется, по ценам. У входа стояли ящики с самыми дешевыми шестеренками, в то время как по мере удаления вглубь лавки цены становились все выше.
Покупателей в «Когвилл и сыновья» сейчас не было. Как и сыновей – видимо, они как раз гонялись по Железному рынку за очередным конкурентом отца. Сам же господин Когвилл в бордовой (под стать обивке стен) жилетке и громоздких многолинзовых очках, закрывающих большую часть его лица, стоял за стойкой и взвешивал на весах крошечные серебристые шестеренки.
Что-то неразборчиво бормотал радиофор в углу, и хозяин лавки бубнил, ему отвечая. Услышав, что дверь открылась, он даже не поднял взгляд, лишь монотонно швырнул в посетителей дежурное приветствие:
– Все виды шестеренок! Лучшие шестеренки в городе! Вертятся-крутятся! Вертятся-крутятся! Лучшие шестеренки в городе!
– Мое почтение, – сказал доктор Доу, подойдя к стойке, в то время как Джаспер задержался возле входа, завороженно разглядывая шестеренки в ящиках. По сравнению с жалким чемоданчиком мистера Клокворка здесь был настоящий дворец зубчатых колес.
Господин Когвилл на мгновение оторвался от своего дела, окинул профессиональным взглядом посетителя и проговорил:
– Поступили новые часовые колеса. – Хозяин лавки кивнул, указывая на часовую цепочку доктора Доу. – У вас «Бриккинс» или «Крамп»? Вряд ли «Эглерс»…
– «Крамп», – сказал доктор Доу. – Но мне нужны определенные шестеренки. К сожалению, я не знаю их названия.
– Могу вам предоставить перечни. – Господин Когвилл ткнул рукой в стопку огромных книг на полу, высившуюся до самого потолка.
Доктор Доу покачал головой.
– К вам недавно приходил мой… э-э-э… друг – я бы хотел купить такие же шестеренки, какие купил он. Быть может, вы его помните? Джентльмен в полосатом черно-сером пальто.
– Я не запоминаю всех джентльменов в полосатых пальто, которые сюда захаживают, – недовольно проговорил господин Когвилл. – Еще чего не хватало!
– Он приходил к вам в день туманного шквала, – уточнил доктор.
Лицо продавца шестеренок тут же стало невероятно неприязненным. Он дернул головой, и его расчесанные волосок к волоску бакенбарды встопорщились, брови хмуро сошлись в одну линию. По взгляду хозяина лавки было видно, что он вспомнил человека, о котором шла речь.
– А ваш этот… гм… друг разве не сказал вам, какие именно шестеренки искал? – процедил господин Когвилл, презрительно скривившись. Хозяин лавки сразу же понял, что этот тип никакой не друг «полосатому» и что его вообще не интересуют шестеренки. Он догадался, что здесь происходит, и ему это ой как не понравилось.
Доктор Доу, в свою очередь, прекрасно понимал, что это за человек. Грубый, высокомерный, привыкший, что все всегда идет по его правилам. Доктор не обманывался окружением господина Когвилла – это был не просто продавец шестеренок. И если верить рассказу мистера Клокворка, действовать он привык незатейливо и безжалостно, как самый обычный вожак преступной шайки. Господин Когвилл – это не мягкий открытый мистер Фердинг. С продавцом шестеренок нужно было говорить по-другому.
