Новый год прошёл скромнее обычного. Посидели семьёй за столом выпили, посмотрели телевизор. Пашка так и остался до утра в его компании.
По прошествии недели после новогодних школьных каникул состоялся суд. Пашка отпросился со школы и его отпустили без лишних возражений. На суд он отправился с матерью, Верой Васильевной. Отец после новогоднего праздника поймал опять «разгон» и уже вторую неделю не останавливался.
Утро выдалось морозным, столбик термометра опустился ниже тридцати градусов. Но невзирая на такой холод народа, около суда собралось не мало. В основном это была молодёжь. Парни лет восемнадцати-двадцати стояли группками, собирались в кружочки, перетаптывались на месте и очень часто и много курили. Присутствовало среди них и несколько девушек.
Пашка задержался на крыльце и окинул собравшуюся толпу взглядом. Просто Вера Васильевна случайно встретилась с кем-то из своих хороших знакомых, и меж ними завязался разговор.
– Что мёрзнешь, стоишь, пошли в здание. – обратилась она к Пашке когда диалог со знакомой закончился.
Пашка послушно последовал следом.
В зал суда пока никого не пускали. Широкий светлый коридор был заполнен людьми и однотонным гулом голосов. Никто здесь не позволял себе разговаривать в полный голос, все предпочитали общаться в пол тона.
Постепенно Пашка ощутил, что здесь довольно душно. Скамьи все были заняты и, вскоре опять захотелось на улицу. Предупредив мать, Пашка отправился обратно дорогой.
Спустившись по широкой мраморной лестнице с каменными перилами на первый этаж, он вышел из здания суда. Прошло всего лишь около получаса с того момента как они приехали сюда, а народу на улице стало чуть ли не вдвое больше. И он, народ, продолжал всё пребывать. Над этой толпой, состоявшей исключительно из молодёжи, нависло настоящее облако от табачного дыма.
Совершенно внезапно для слуха со стороны шоссе раздался резкий и неприятный сигнал милицейской сирены. Толпа, словно по команде, повернулась в его направлении.
С шоссе первой свернула «жучка» – машина сопровождения. За ней следом появился автозак – обычный «газик» только с металлической коробкой-фургоном вместо кузова. Обе машины на медленной скорости проследовали до угла здания суда и скрылись за массивными железными воротами, которые тут же закрылись за ними. На снег полетели недокуренные сигареты, и толпа хлынула к зданию суда. Подхваченный общим людским потоком, Пашка двинулся в обратный путь.
Вера Васильевна была уже в зале. Встретившись с матерью взглядом, Пашка направился к ней и занял рядом на скамье свободное место. Зал заполнился за считанные минуты, потом внутренняя охрана закрыла двери и перестала пускать всех подряд.
Мест на скамьях всем присутствующим не хватало, и примерно десятка два человек из толпы молодёжи остались стоять на ногах.
Через несколько минут после того, как двери зала окончательно закрылись для всех желающих, ввели с другого хода подсудимых. Их было четверо. Юрка шёл первым. Всех поместили в «клетку» и только после этого сняли наручники. Отыскав глазами своих, он улыбнулся и кивнул в знак приветствия. Мать сразу всхлипнула и достала носовой платок.
– Встать, суд идёт…
Голос молодой женщины прозвучал громко и так неожиданно, что Пашка непроизвольно вздрогнул и поспешил вслед за всеми остальными подняться со скамьи.
Судья была женщина. Она первой заняла своё место за столом. Затем, свои места за столом, заняли двое мужчин.
