Смерть в обыденном представлении есть несомненное зло, такое состояние, которое противоположно жизни, но сам Эпикур говорил о том, что смерть не имеет никакого отношения к человеку. Так же рассуждал Демокрит, который считал, что человек в своей обыденной жизни должен стремиться к хорошему настроению, эвтюмии, тем самым ему легче будет жить. Этот совет не может послужить делу избавления от страданий, как умственных, так и физических ввиду того, что хорошее расположение духа невозможно поддерживать постоянно. Более того, даже если это возможно, то оно стало бы в тягость и его невозможно бы было оценить, ибо всякое состояние духа познаётся в сравнении с другим.
Наслаждение по причине своего непостоянства и кратковременности не может избавить человека как от душевных страданий, так и от физических.
Добродетель в некоторых случаях может избавить от страданий, точнее заглушить, так как духовные наслаждения являются наиболее сильными, но она требует большей отрешённости от себя, что причиняет страдания. Причём, представления о правильности действий, которые ведут к добродетели могут заглушать физические страдания, сопряженные с достижением этической цели, что и оправдывает анахоретов, так как аффект наслаждения от добродетели сильнее чувственного аффекта. В добродетели можно найти средство от исправления несправедливостей общества или исправления природы человека, что как бы ведет к более благополучной жизни, но вся история человечества, полная лишений, войн и страданий, опровергает это утверждение. То, что люди стремятся к добродетели, то есть к исправлению человека, к более лучшему состоянию, подтверждает выражение «мир во зле лежит». Но это выражение верно при христианском взгляде на человека, где всё телесное в человеке – зло, а для язычника добродетельным, наоборот, будет тело. Так что добродетель трудно определить и интерпретировать как источник блага, поэтому она не может вполне избавить от страданий. По-видимому, только добродетель, окрыленная религиозным рвением, может на большой промежуток времени избавить человека от страданий жизни. Для этого нужно лишь, чтобы религиозное миросозерцание не покидало человека, завладело им полностью. Сам по себе акт добродетели ничем не отличается от тысячи других совершаемых человеком на протяжении жизни. Аналогом могут служить такие понятия как идея фикс, смысл жизни, вообще всякая идея, в которую человек полностью вовлечен, которая без остатка завладевает жизнью. Процесс достижения такой идеи может полностью оставить осознание страдания за скобками. Здесь страдания являются поступью к достижению самой высокой цели. Добродетель, со стороны субъекта действия, может стать избавителем от горестей и несчастий жизни, только при должном акцентировании внимания на предмете деятельности.
Почти так же происходит и со счастьем. Большинство людей живут так, как живут другие, и стремятся к тому, к чему стремятся окружающие. Счастье – это специфическое ощущение удовлетворенности. В большинстве случаев люди не ставят себе целью достижение счастья в смысле абстрактного представления, а измеряют свою долю исходя из сравнения с окружающими. Ввиду того, что человек постоянно чего-то хочет, а для достижения этого необходимо время, как правило продолжительное, то человек большую часть жизни живёт неудовлетворённым. Поэтому трудно сказать, может ли быть счастье путеводной нитью на протяжении жизни. Если человек дожил до старости, не испытав полноты удовлетворенности, то значит им руководила воля к жизни. Даже на пути достижения идеалов, навязываемых общественным мнением, половина общества не может их достичь. Если человек все же дожил до старости при таких обстоятельствах, то значит он глубоко несчастлив и только дети, друзья, какие-нибудь призрачные стремления и ожидания не дают ему досрочно уйти из жизни.
