».
Польский историк Станислав Сарницкий в труде «Польские анналы», изданном в Кракове в 1587 г., сообщает, что венды, населявшие южное побережье Варяжского моря, являются предками русов.
Другой польский историк, М. Стрыйковский, в работе «Хроника польская, литовская, жмудская и… Руси», изданной в Варшаве в 1582 г., отмечал, что «издавна славный город Вагрия, основанный недалеко от Любека вандалитами», являлся местом, откуда «руссаки выбирали себе князей из этих вагров или варягов и вандалитов».
Таким образом, западноевропейские историки и дипломаты до распространения норманнской теории достаточно уверенно определяли население Южной Прибалтики, в том числе и варгов (варягов), как славян. Вышеприведенные высказывания средневековых историков и дипломатов, подтверждающих, что балтийские варяги – это славяне, – лишь только часть свидетельств о славянстве варягов русских летописей.
Историк Л.П. Грот (Швеция) выдвинула новую гипотезу о летописных варягах. Она предполагает, что варяги – это прямые потомки праиндоевропейского населения севера Восточной Европы. Об этом, по ее мнению, свидетельствует наличие в древнерусском языке «субстрата дославянского языка, языка праиндоевропейского народа», проживавшего в полосе от Урала до Южной Балтики. От них пришедшие с юга славяне, смешавшись с народом, сохранившим язык их общих предков, и восприняли топонимику района, частично лексику и верования. Л.П. Грот обращает внимание на большое количество топонимов, особенно гидронимов, в указанном районе с корнем вар. Причем их количество в Новгородской и Архангельской областях в несколько раз больше, чем в Южной Прибалтике.
В какой-то степени версию Л.П. Грот подтверждает исследователь псковских и новгородских берестяных грамот А.А. Зализняк. По его мнению, истоки новгородско-псковского диалекта должны отыскиваться на праславянском уровне в праиндоевропейском языке.
Советский и российский историк А.Г. Кузьмин отмечает, что корень «вар» в индоевропейских языках издревле связан с обозначением воды, водных пространств. То есть можно полагать, что варяги – это люди, живущие у моря, поморяне. Возможно, это и имел в виду летописец, когда писал, что те варяги (поморяне) и звались русью.
В Повести временных лет о варягах написано: «Сице бо ся зваху тьи варязи Русь, яко се друзии зовутся Свие, друзие же Урмане, Анъгляне, друзии Гъте, тако и си». В этой летописи достаточно четко обозначено, что варяги – это не этническая принадлежность, а жители приморья и островов. На современном языке приведенная из летописи фраза звучит примерно так: «Зовутся те варяги (приморцы) – русь, как другие – (варяги, приморцы) – шведы, норвежцы, англичане». Когда составлялась Повесть временных лет, в Киеве варягами уже называли воинов – наемников.
В XIV–XVI вв., когда летописи переписывались, этот термин имел уже значение, указанное В.И. Далем. Поэтому и потребовалось уточнение, что такие варяги. Для новгородцев в период написания летописей такое уточнение не требовалось.
Норманисты же утверждают, что приведенная выше фраза указывает на то, что под варягами в летописи подразумеваются скандинавы. Байер не оспаривал, что варяги жили на южном побережье Балтики, но он полагал, что этой территорией в то время владели норманны и жили шведы – русы. Но это противоречит как немецким и польским хроникам (их непосредственных соседей), так и шведским историческим источникам.
