И третья линия – еврейская тема сильно устаревшая, разжиженный Бабель и Шолом-Алейхем. – Мойша по фамилии Сталин, бегущий отовсюду со своей Цилей, лирически и меланхолически поющий про Иерушалайм Ершалаим. Старик, все комментирующий, во все встревающий. Он все время что-то советует Чонкину, он спорит с НКВД, он дает отпор немецкому диверсанту и местному стукачу. Эдакий дед Щукарь навыворот. Финал – ребенок Нюры и Вани у еврейских стариков на руках – просто «Скрипач на крыше».
В финале гуманный немецкий шпион, проникшийся любовью к странной стране, чинит ераплан и все вместе они улетают отсюда к е. матери. А потом на экране показывают кучу летящих кукурузников. А вначале еще Сашка Филиппенко читает свое любимое стихотворение Ю. Ряшенцева с нелучшими рифмами «Зачем России оперетта?» Затем, чтобы в свободной и демократичной стране – в эзоповой форме по старой привычке – «сказать правду». Все это как-то бесцельно, старомодно, неталантливо. Срубили бабки. И главное – бывшие левые с таким удовольствием вписались или сами выписали, пересоздали стиль постсоветского апофеоза. Смотришь на сцену и вспоминаешь правительственные концерты, «Березки», милютинский «Девичий переполох» и т. д.
В финале чуть не заплакала: всем весело, а мне смертельно грустно; это, значит, вот такой театр осталось мне досматривать на своем веку? Труппа скандировала «Режиссера!». Вместе, надо сказать, с Дашкевичем. Половина зала (кроме другой половины, которая, возмущаясь, ушла в антракте, и нас двоих с О. Кудряшовым) аплодировала стоя так, будто перед ними БДТ лучшей своей поры.
Тут надо бы дать реплику Ирины Прозоровой: «Выбросьте меня!.. Я забыла, как по-итальянски окно».
И этот Вова О., ласковый разводящий, дилетант, ободравший, как липку, нескольких своих друзей и учителей, пишет статью о том, что Толя Васильев зря прожил свою жизнь, жулик и ничего не сделал для русского театра. Что ж ты раньше молчал?! А сейчас хочешь понравиться начальству, бросаешь камень в человека, который остался один? И на фоне этой талантливой статьи – вот этот «Чонкин», выдвинутый на «Золотую маску»! Привезти его можно было, либо ничего не понимая, либо за очень большую взятку. Не удивлюсь. Володя и мне ее предлагал: мило, между делом, весело. Если, мол, появится желание писать (он что, меня не знает?), то какой-то Приморский фонд оплатит мою работу. «И, поверь мне, гонорар будет раз в пять больше, чем вся ваша ТЖ». Это мы с Юлькой Мариновой делаем ТЖ, посвященную «Сатирикону». Вернее, она делает номер, а я сделала беседу с Райкиным. И думаем обе, что О. Пивоваров попытается нас надуть с деньгами. Кстати, манера говорить и ласково предлагать неприличные вещи у него та же, что у Вовы. Они не умеют обижаться.
* * *
Умер Андрей Толубеев. 63 года исполнилось 30 марта. Я слышала, что у него рак, но теперь этого никто не боится, все борются, и многие успешно. А тут открыла, как всегда, интернет, и получила шок. Как же жалко! Не мой был актер, но крупным все-таки стал. Не таким, конечно, как папа, но все-таки крупным. И сыграл много, и успел немало. И человек был весьма определенный, с убеждениями. Их – все меньше.
8 апреля
Опять сидела на конкурсе Смоленского. Так тяжело и малоинтересно не было никогда. 48 человек всего, а мне понравились (но и то не очень страстно) человек 5–6. Из них бы и выбирала. Но наши «старики» упертые, у них каноны, которые не перепрыгнешь.
