В этот момент в психотерапевтической литературе автор обычно рассказывает про своего клиента Джона, который как раз точь-в-точь. Хоть я и не психотерапевт, клиентов у меня нет, но, думаю, подобные Джоны вполне себе существуют и в собственном жизнеописании не нуждаются.
В общем, худо-бедно я, надеюсь, смог, конечно, не доказать, но проиллюстрировать свою мысль, что без фигуры отца в своей жизни юноша не способен трансформироваться в мужчину. Но, повторюсь, фигура эта может сформироваться, и она формируется, заново. Поэтому правильнее, наверное, было бы назвать эссе соответственно «Формирование фигуры отца у юноши при утрате или отказе от его естественного образа». Но это звучит громоздко, и мне бы всё равно потребовалось объяснение, которое я изложил выше.
Теперь, когда мы обсудили, что подразумевается под мужчиной, хорошо бы определить отца.
Многие функции отец разделяет с матерью: защита, формирование у ребёнка самооценки, установление границ воли ребёнка и, главное, наставничество. При этом в современном мире мать, конечно же, может защитить юношу, дать ему кров и заботу не менее успешно, чем это сделал бы отец. Однако в части наставничества у матери будет один серьёзный пробел в той области, которая ею непостижима по умолчанию. Опять же, это производство семени человека. И дело тут не в том, чтобы показать ребёнку учебный фильм или рассказать, откуда берутся дети. Во-первых, как я уже говорил, производство семени не существует само по себе – та почва, в которую должно помещаться семя, и та среда, в которой оно должно взойти, требуют с собой какого-то обращения – всё это не так просто делается, по крайней мере начиная с какого-то социального уровня. Проще говоря, дарить или нет девушке цветы на первом свидании, убедительно может рассказать только отец, потому что мать цветы не дарила, дарили ей. Далее, мастурбация и порно в отрыве от повседневности, о них тоже что-то можно рассказать юноше, и от источника информации очень сильно зависит, насколько он сочтёт эту информацию применимой к себе. Конечно, обо всём этом может сообщить и мать, но её слова никогда не будут восприняты так же, как слова отца, потому что у неё по умолчанию не может быть потенции производства семени для создания себе подобных. А юношу не обмануть – мать не может сообщить достоверную информацию о том, как отец создал его. Не просто зачал, а каким был весь контекст этого творения именно в мужской части. Мать не может знать, как обращаться с семенем в любом смысле этого слова. Сам юноша есть результат именно отцовского обращения со своим семенем, с тем семенем, которое теперь есть у юноши. У матери его быть не может. Само существование юноши доказывает неопровержимо, что отец это умел и был, следовательно, способен к воспроизводству себе подобного, а значит, был мужчиной.
Таким образом, если вновь отбросить все смежные функции, отец – единственный возможный наставник по производству семени для создания себе подобного.
На всякий случай отвечаю на возражение о том, что отцы иногда даже не рассказывают, откуда берутся дети, – я говорю об этом наставничестве в самом широком смысле. Чтобы мне создать себе подобного, нужно место, где мы будем жить, еда, которую мы будем есть, машина, на которой мы будем ездить, кредит, который мы будем выплачивать, и вершит это всё, действительно, семя, для которого весь контекст – почва. Всё это я должен где-то узнавать, в оценке того, насколько мне сейчас всего этого достаточно, мне необходимо опереться на чей-то опыт. Я ищу наставника, и в этом мире есть только один ультимативный учитель, поскольку существование меня доказывает его успех, – это отец, только ему я могу верить, ведь вопрос слишком серьёзен, чтобы доверять кому-то другому.
