И Мировича не обошло. Жена встретила старую школьную любовь, былое вспыхнуло, и в жарком пламени сгорела семейная Мировичева жизнь.
Семья А. звонила в ЖЭС, требовала прислать другого сантехника, ЖЭС рявкал на тему «лето, отпуска, где я вам другого возьму». Семья А. и ЖЭС такого нажелали друг другу, что к начальнице ЖЭСа приехала погостить свекровь из Астрахани – на недельку, «пока не надоем», второй месяц пошел, а семнадцатилетняя дочь семьи А. познакомила семью с женихом Пашей, квинтэссенцией кошмара родителей юных дочерей.
В конце сентября семья А. в очередной раз вызвала сантехника. Естественно, пришел связанный с ней общей кармой Мирович. У семьи, надломленной женихом Пашей, не было сил объяснять Мировичу, на какой из нижних ступеней эволюционной лестницы самое ему место. И в неожиданной приятной тишине (большая септима не в счет) за три часа он исправил попорченное, бонусом – заткнул спонтанно фонтанирующий сливной бачок. Семья А. чуть не прослезилась и на радостях заставила Мировича пообедать в своем кругу – котлеты с картошкой и сливовый компот с домашними плюшками. И подумала, да что ж мы за звери, набрасываемся на человека, еще и недовольны, что огрызается. А Мирович подумал, нормальные люди, чего я их облаивал, настроение, что ли, такое было.
К вечеру дали горячую воду. На следующий день пригнали бульдозер с экскаватором, засыпали незасыпанное и повтыкали голые прутики, символизирующие будущее царство флоры.
Жена к Мировичу не вернулась, но это плюс. Если б вернулась, ни за что бы не разрешила дружить с социальным педагогом Ириной Андреевной.
Астраханская свекровь известила: все, нагостилась, пора и честь знать. Дочь семьи А. обозвала жениха Пашу придурком, выставила за дверь, крикнула, что жизнь кончена, двадцать минут порыдала, умылась и спросила, что на ужин.
Я вот к чему. Хорошо бы, чтоб узкоспециализированные боги не спешили исполнять наши желания, чтоб принимали решения коллегиально. Чтобы, прежде чем метать молнии, Бог Сантехников советовался с Богом Пострадавших От Сантехников Жильцов, а Бог Брошенных Женщин опрокидывал рюмашку-другую в компании Бога Уведенных Мужчин. Им же проще, меньше суеты.
Потому как на самом деле мы все желаем друг другу хорошего.
После того как нажелаем плохого.
В августе тысяча девятьсот девяносто девятого года инженера Иво отправили в срочную командировку в одну дикую страну. На языке дикой страны инженер Иво знал только одно слово – ляпушька, так его коллега Андреас называл свою русскую подружку. Лапа маленькой пушистой кошки, Pfotchen, ляпушька.
Дедушка Франц предостерег:
– Будь осторожен. Я знаю этих русских, в сорок пятом мы всыпали им на Зееловских высотах. Думаешь, они забыли?!
В самолете Иво убедился – помнят и мстят. Спинку переднего кресла пришлось подпирать коленями, стюардесса сказала, их, стюардесс, две, а падающих спинок полсамолета. Про то, чем кормили, вспоминать не хотелось, но оно само о себе настырно напоминало.
В аэропорту Иво встретила главный проектировщик фрау Анна Сергеевна, валькирия лет пятидесяти, привела к страшной ржавой машине без ремней безопасности, строго наказала не прикасаться к двери, а то замок не держит, и на сумасшедшей скорости, в лязге и дребезге отвезла в гостиницу.
Утром фрау Анна заезжала за Иво, вечером привозила, лично сопровождала до входа, грозно зыркая и рявкая на девушек приятной внешности и сомнительной репутации. От зырка и рявка красавицы тушевались и теряли задор, а их позы – призывность.
