Зашторены окна, отключён телефон. А из глубин души поднимается знакомое чувство. Полумрак, вибрирует тишина. И радуга, словно, намёком из окна. Зимой? Сквозь тяжкие облака и к вечеру? В циничном нигилизме, как консервы в собственном соку. Радуга всё ярче и вот яркий свет! Из него русокосое диво – девушка в русском, сказочно красивом, сарафане.
Здравствуй, дитя моё! – молвила красавица.
– Ну, уж я то не дитя!
– Все вы дети наши!
– Значит так то Вы ко мне, непутёвому.
– Не всем дано знать свой путь, не всегда это нужно.
– А кому нужен этот путь?
– Ты многое забыл. Хочешь снова увидеть?
– Как в последние минуты перед смертью.
– Не унывай! Попробуй догадаться, почему я появляюсь не в Сочи у моря, а здесь уже. Всё быстро меняется и обещанные события уже скоро. Теперь смотри!
Растаяло пространство, я вижу словно параллельный мир. Дух захватывает. Это вам не 3D, не четыре и не сто. Мелькает всё быстро, некоторые эпизоды во мраке и немые.
– Что за темень?
– А это исчезнет.
Цепь событий. Во мраке многие онемевшие правители. Деятели ушедшие.
– Этих то я по телевизору только видел.
– Слово переходит из уст в уста. Мудрость, юмор, чёткая позиция и ясная формулировка, как волна света. Всё не напрасно. Это по силам. Не по силам ноша Христа. Промелькнули пингвиноподобные на вручении Нобелевской премии.
– И здесь связь? О, ужас! Адронный колайдер! Вот, блин! – Удивился? А теперь смотри, как связано! – сказала девица.
Я на работе, в цехе. Коллега спрашивает: «Интересная есть задача. Сможешь решить?»
– Запросто, – шучу я.
– как сделать деталь, чтобы закрепить изнутри?
– Это просто, если изнутри вставить пружину.
И снова там же через некоторое время. Снова спрашивает тот же коллега: «Есть очень сложная задача!»
– Какая?
– Как сделать сверхтонкий проводник?
– Запросто можно сделать. Берётся скотч, накладывается на угольную пластину и отрывается.
– А как же потом отлепить проводник?
– Зачем? Так это же ещё лучше! Он будет гнуться!
Мало сказать, что я в шоке! Мне ли взвесить или оценить? Вот это точно слабО…
Сталкер поневоле, или Приключения в стране мутантов
– Ну что, теперь подписывай! – сказал милиционер.
– Давайте, сначала я прочитаю, – ответил Лёша.
– Потом прочитаешь.
– Нет, сначала прочитаю, а потом подпишу. Лёша взял листок и быстро пробежал глазами записи. Всё вроде бы в порядке. Но зачем торопят?
– Это твоё? – милиционер-кавказец показал на монеты, лежащие среди изъятых личных вещей.
– Моё.
– У меня таких не бывает.
– Давали сдачу, я брал, в центре сдачу дают.
– Снимай шнурки!
– Зачем? Боитесь, что я повешусь? – удивился Лёша.
– Снимай, так надо.
Он снял шнурки и отдал их. Его повели по тёмному коридору вдоль камер, в дверях которых были проделаны окошечки, сейчас наглухо закрытые. Одну из дверей открыли и провели Алексея в камеру. Половину камеры занимал до метра высотой деревянный, крашенный красной краской, настил. Какая то вонючая ёмкость стояла в углу, на ней сидел мужчина и справлял надобности. На деревянном настиле лежало три человека. Дверь с грохотом закрылась. – Наверное это и есть нары, – подумал Лёша. Он забрался на свободное место и пристроился поудобней. Справа от него лежал молодой, крупный парень. Слева невысокий, бородатый мужчина. Рядом с ним ещё один ничем не примечательный, худощавый человек. На стене в углу, почти под потолком, светила блеклым светом маломощная электролампочка. Вот гады, даже шнурки забрали. Наверное, думают, что я повешусь, – недоумённо проговорил Лёша.
