Вадик обиженно надувает губы:
– Как наш начальник.
– Ваш кто? – и у меня даже руки опускаются.
– Сказала, что уволит.
– Не понял, – я кашляю. – Как она вас уволит? Вы забыли, кто вас на работу принимал?!
Никита устало выдыхает:
– Вы там, Григорьич, разберитесь, ладно? Кто из вас теперь хозяин.
– Вы что несете, недоумки?! – я подлетаю к ним и пинаю байк по переднему колесу. – Мотик отпустили! Быстро!
– Не, – отворачивается Вадик.
– Не-е, – блеет Никита, не собираясь отпускать руль.
– Дебилы! Где она?
– Обратно пошла, – мотает головой Вадик, указывая на ресторан.
– Внутрь?
– Да.
– Я сейчас этой стерве…
Оставляю придурков и влетаю в ресторан. Оглядываю зал – никого похожего на эту ведьму. Спрашиваю официантов, они припоминают дамочку в косухе, но не могут сказать, где она. Вне себя от ярости, шагаю по коридору, выискивая глазами Дашку: может, она видела полоумную. И вдруг застываю, заметив, что дверь в мой кабинет открыта. Подхожу ближе.
– А мне здесь нравится, – говорит знакомый ехидный голосок. – Уютно.
Распахиваю дверь и буквально зверею от гнева. Это чудо-юдо развалилось в кресле и вытянуло ноги в мерзких ботинищах прямо на мой стол! А напротив нее, испуганно обняв папочку с документами, мнется Дашка. И хлопает глазами, как олененок, нарвавшийся на охотников.
– Это что за… на хрен?! – рявкаю я, врываясь в кабинет.
Мог бы обойти, но упрямо пру вперед, грубо толкая коленом длинные ноги разодетой во все черное фифы. Под моим напором ее конечности слетают со стола, как кегли с боулинг-дорожки, и валятся вниз. Так ей и надо! Не будет класть на чужую собственность без спроса!
– Эй, нельзя аккуратнее? – возмущается она, выпрямляясь и возвращая ноги на столешницу.
Вот пигалица!
– Ты чего от меня никак не отвяжешься? – ору я, скидывая ее ходули со стола теперь уже руками.
Отталкиваю кресло, на которое она уселась, и девица отъезжает в другой конец комнаты.
– Тебе мало попало?! – наклоняюсь над ней, намереваясь схватить в охапку это ничтожество и вышвырнуть в окно. – Пришла меня папиком своим пугать или кем? А ну пошла отсюда к чертовой бабушке, пока я добрый. Иначе заставлю тебя оплатить ремонт моего байка в двойном размере!
Я готов раздавить ее одним только взглядом, но она не двигается. Смотрит с достоинством и не шелохнется. А в глазах ненависть. И страх, так похожий на возбуждение. Она боится меня, но очень не хочет подавать вида.
– Слышь ты, неандерталец, – девчонка делает над собой усилие, и ее дрожащие пухлые губки складываются в подобие ухмылки, – значит, ты хозяин богадельни? А я тебе кое-какие бумаги принесла. Пойди ознакомься.
– Подотрись своими бумагами, поняла? – завожусь я, снова наклоняясь над ней и намереваясь придушить.
Но тонкий писк Дашки заставляет меня замереть:
– Тима, тебе бы лучше прочесть… там…
– Что? – выпрямляюсь я и выдергиваю из ее рук документы.
– Читать умеешь? – издевается незнакомка, вставая с кресла.
– Что? – бросаю на нее презрительный взгляд.
– Я говорю, буквы знаешь? А, б, в, г? Знакомо?
Мне хочется прибить ее и с особой жестокостью размазать по стенке, но вместо этого я стискиваю челюсти и вчитываюсь в строчки документа.
– Прочитал? – никак не угомонится она. – Теперь тебе надо как-то повежливее бы со мной обходиться, да? Раз уж придется один кабинет на двоих делить… А может, мне твоя помощь и вовсе не пригодится…
– Ты… тварь… – слова выливаются изо рта, не подчиняясь мозгу.
