– Вы точно справитесь, мой принц? – она внимательно посмотрела на довольно кивающего садиста, потом кинула острый взгляд на еле дышащего и дрожащего Лэя и достала из складок платья нож.
– О, это я хочу! Хочу! – радостно потянулся к ножу Юирия, и вампирша отдала ему оружие. Потом коротко поклонилась и удалилась из спальни принца.
Как только за ней закрылась дверь, Юирия замер на несколько секунд, и потом отвернулся от двери:
– Ну всё, ушла! – он хлопнул в ладоши, зажав нож между пальцами. – Может, наедине ты признаешься мне в любви и отдашь кровь добровольно?
Лэй сглотнул. Он смотрел перед собой, моргал, фокусируя взгляд, и поднял голову.
– Нет. Я отказываю вам, принц Юирия… – вежливо ответил он, уже не понимая, сумасшедший перед ним или просто истерик с наклонностями маньяка. – Я не хочу быть обескровленным, но я и вправду приехал, чтоб… – он поперхнулся кровью и закашлял.
Юирия, как заворожённый, склонил голову на бок, глядя на алые капельки, текущие по губам Лэя, и вдруг кинулся к нему:
– А, гори оно всё, я хочу тебя прямо так! Длинные волосы, сильный характер, нежная тёплая кожа! Твои чёрные глаза… – он схватил Лэя за волосы и резко дёрнул вверх, заставляя посмотреть себе в глаза. Тот же непокорный тёмный взгляд… Юирия вскричал, откинул голову избитого юноши и, обнажив клыки, вонзил в тонкую шею Лэя. Тот закричал от боли, но Юирия впрыснул ему в тело обездвиживающий яд, боясь, что Лэй будет сопротивляться. Для этого же Юирия просил свою телохранительницу сломать Лэю руки – не дай бог он будет вредить принцу – пусть он и человек, но Юирия боялся его. Боялся, но хотел выпить до дна.
Лэй слабо дёргался в его объятиях. Но Юирии было мало, он хотел большего. Откинув на свою постель Лэя, принц вскочил, побежал к трупу черноволосого юноши, поднял его за волосы и повернул голову с закатившимися глазами к Лэю.
– Видишь!? – он заглянул в лицо бездыханного. – Он вкуснее тебя, жалкий ферра!
Лэй лежал, и как раз смотрел на лицо мёртвого. Он с остатками скорби понимал, как хрупка и никчёмна жизнь, если ею дать распорядиться такому страшному существу.
«И я так буду лежать? Мои руки сломаны… Мне больно… Я не чувствую ног… Бороться, только бы смочь… Я должен думать, что я смогу… Я выживу… Хоть и больно… Заживёт! Но должен… Только б не закрывать глаза! Или закрыть… Так больно!..»
Пока Лэй собирал остатки сил, Юирия наговорился с телом, откинул его и прогулочной походкой подошёл к следившему за ним Лэю. Юноша смог чуть отодвинуться, но вампир поймал его руку, вдохнул аромат взмокшей от пыток кожи и всадил в запястье клыки. Лэй застонал, а Юирия вырвал клыки и всадил выше, потом – снова, уже в плечо. В это же время он смотрел в глаза Лэю, оторвался от плеча и проговорил:
– Пусть ты не сдался, этого никто уже не узнает! – и ножом прочертил по щеке Лэя глубокую царапину. Поднял к ней голову, закрыл глаза и самозабвенно слизнул текущую кровь. Всё вокруг померкло для Юирии. Он ощущал лишь пьянящий любого вампира вкус крови. Это сводило его с ума. Во рту растекался сладкий вкус боли жертвы, околдовывающий своей дьявольской природой. Лэй из последних сил дёрнулся в судороге, а Юирия взвизгнул и отскочил, выставив перед собой нож. Увидев, что юноша всего лишь тяжело и быстро дышит, он хохотнул своему испугу, подошёл к нему и, погладив по щеке, откинул голову Лэя, наклонился и, облизнув белые острые зубы, всадил их в шею своей непокорной жертвы. Мгновенно быстрый пульсирующий поток крови потёк ему в горло, наполняя юношеской силой и пламенем жизни.
