– Мы тоже голодные, если вам интересно. – язвительно вставил Итан.
– А мне страшно. – добавила Ля.
– Кому ты врёшь? – приобняв напарницу, улыбаясь сказал Итан. – Тебе просто интересно.
– О женской солидарности слышал? Это была попытка поддержать друзей.
– А-а, ну мне не страшно, и я хочу есть. Эйдена я поддержал, хороший друг. А ты бойся и голодай, будь хорошей подругой.
Ля наградила напарника тычком локтем в бок и грациозно направилась к выходу.
В обеденном зале мы пытались отвлечься всеми силами, но мысленно всё равно возвращались к словам Трис. После ужина немного посидели все вместе в нашей с Эйденом комнате, но откладывать неизбежное не видели смысла.
– Вы уверены, что вам что-то приснится? – осторожно спросила Ля. – Может обойдётся?
– Утром я об этом даже не думал. – произнёс Эйден. – А теперь уверен.
– Ужасно осознавать, что ты закроешь глаза и увидишь нечто пугающее… – сказала я, опустив голову на плечо сидящего рядом напарника.
– Может быть нам остаться с вами? – спросил Итан. – Начнёте гореть – мы вас разбудим.
– Вы не сможете к нам прикоснуться, если мы начнём гореть. – ответил Эйден, приглаживая мои волосы. – С нами Чернь, он попробует меня вырубить, если не выйдет- опять поставит защиту на Ксандрию.
– Если что – будите нас. – сказал Итан. – Хоть посреди ночи!
– Хорошо. – мягко улыбнувшись, заверила я друзей.
Итан и Ля ушли, мы закрыли дверь, и на всякий случай, установили барьер на всю комнату, как на полигоне. Так что мы были уверены, в случае если Черню не удастся нас разбудить, пламя не сожжёт всю Академию и никто не пострадает.
Переодевшись, сняли кольца и легли в постель.
– Боишься? – спросил Эйден.
Я едва заметно пожала плечами:
– С тобой не страшно.
– Если не хочешь – просто скажи. Попросим Черня, и он поставит защиту.
– Сам знаешь, что нельзя.
– Знаю… – грустно произнёс Эйден и прижал к себе. – Светлых, Крошка.
– Светлых… – ответила я, прижавшись к Эйдену, и закрыла глаза.
Нежные пучки облаков на очень большой высоте собираются в кучки. Поблизости журчит ручей, просыпается лес. В жилах застывает кровь, а по телу проносится горячая волна накрывшего с головой страха.
Не слышно шороха листвы на деревьях, ветра нет, полный штиль. Словно мир застыл в одно мгновенье. Гнетущее чувство тревоги держало стальной хваткой. Как будто перед глазами не чудесный солнечный день и прекрасный мир, а нечто ужасающее.
«Бежать! Нужно бежать так быстро, как только смогу.» – пронеслось у меня в голове.
Ноги мне словно не подчинялись. Попытки сделать хотя бы шаг не увенчались успехом, и я упала на колени. Уставшая, обессиленная, выставив руки вперёд на траве, пытаясь унять дрожь в трясущемся теле.
Зелёная мягкая трава растворялась между пальцев. Сорванный мною ярко-жёлтый цветок начал расплываться на ладошке, превращаясь в мерзкую бурую грязь. Пелена слёз, застелившая глаза размыла окружающий мир и тот покрывшись рябью начал меняться, в след за прекрасным цветком.
«Ксандрия, вытри слёзы, встань с колен и борись!» – сказала я мысленно сама себе.
Усилием воли подняла своё ослабевшее тело, провела единственной чистой ладонью по лицу, смахивая остатки слёз и сквозь страх посмотрела на мир, хотя и так знала, что я там увижу.
Окатило волной морозного ветра, приложив не мало сил устояла на ногах. Прежнего штиля больше не было. Пыль столбами помчалась по дорогам. Деревья начали словно биться в истерике, под порывами сильнейшего ветра со всех сторон. Когда-то голубое небо с белыми кучкующимися облаками стало вмиг чёрным, с пепельно-серыми гнетущими прорехами, из которых доносился ужасающий грохот и пылающие молнии, служащие единственным освещением в этом тёмном мире.
