Чен молча смотрел на изображение налитыми кровью глазами, затем вздрогнул и глубоко взодхнул. Он протянул руку, чтобы взять голограмму с улыбающимся лицом Эсро Мондрайна.
Было ли это плодом воображения, или же желаемым впечатлением?
Тетти не могла сказать точно, но ей показалось, что она на мгновение уловила бледную вспышку понимания в глубине тех невинных, измученных глаз.
Маркграф Фуджитсу замер и оторвал свою уродливую голову от стереомикроскопа.
– И могу я спросить, что вы ожидали увидеть?
Лютер Брейчис пожал плечами.
– Трудный вопрос. Но намного больше, чем то, что увидел. – Он широким жестом обвел всю комнату, от грязных окон, сквозь которые пробивался естественный свет, и которые выходили на поверхность Земли, до огромного комплекса экранов, занимавшего всю стену. – Я хочу сказать, что кроме тех специальных микроскопов, почти все здесь выглядит как часть обычного компьютерного оборудования. Если бы вы не сказали мне, я бы никогда и не подумал, что это и есть лаборатория Игольщиков.
– Понятно. – Маркграф снова склонился над микроскопом и с минуту регулировал его. Потом усмехнулся, не отрывая взгляда. – Конечно. Вы ожидали увидеть Игольщиков, не так ли? Людей в белых халатах, втыкающих булавки в клетки. Мне жаль, но вы опоздали на семьсот лет.
Наконец он выпрямился, развернулся и поднял со стола, стоявшего возле него, большую стопку бумаг.
– Вначале так оно и было. Чтобы простимулировать паталогическое развитие клеток, использовался целый ряд необычных способов. Ультрафиолетовое облучение, кислотные и щелочные растворы, повышенные температуры, холод, пункции иглами, радиационное воздействие – было перепробовано почти все, и неожиданно один из этих способов каким-то образом сработал.
Но все эти способы скорее производили лишь точные копии родительских организмов, а не своеобразные вариации. И даже когда как побочный эффект стимуляции возрасло число мутаций, они были довольно случайными. Было бесполезно создавать их как произведения искусства. Эффект был бы таким же, как если бы вы сбрасывали с утеса куски мрамора и надеялись обнаружить великолепное скульптурное произведение, спустившись к его подножию. Сегодня все можно спланировать. – Он протянул стопку, которую держал в руках. – С помощью этого.
Брейчис взял несколько верхних листов и просмотрел их.
– Для меня это не имеет никакого смысла, маркграф.
– Не маркграф. Называйте меня просто Фуждитсу. Мои предки были императорами в то время, когда большинство ваших хвастунов с нижних уровней носили звериные шкуры и ели сырую пищу.
– Извините, Фуджитсу. Но я ничего особенного здесь не нахожу. Просто беспорядочные записи на каждом листе.
– Ах, да. Беспорядочные. – Маркграф ткнул в верхний лист указательным пальцем. – Это так же беспорядочно и случайно, как случайны мы с вами, так как вы храните в своей ДНК полную информацию о живом организме, заложенную в четкой и правильной последовательности генов. Вся эта информация просто обусловлена нуклеотидами, составляющими основу каждой хромосомы и обозначаемыми по заглавным буквам названий: А – аденин, Ц – цитозин, Г – гуанин, Т – тимин. Вся структура основывается, как и мы, на этих четырех буквах. Собранные вместе, они устанавливают точный проект, по которому будет развиваться живое существо. – Он тряхнул головой и посмотрел на Лютера Брейчиса. – Прошу прощения. Вы не младенец и не дурак, хотя иногда и кажетесь таковым. Я буду более конкретен. Это проект для создания особого животного – человеческого существа.
