Уже в машине она виновато покосилась на спокойного Карея и сказала:
– Прости, что из-за меня пришлось уехать с вечера.
– Ты быстро пришла в себя, – задумчиво сказал он.
– Почему бы и нет?
Она уставилась на блестящую под фарами мокрую дорогу.
– И сейчас тебя нисколько не тревожит эта ситуация? – не глядя на нее, спросил он.
– Ты задаешь странные для мужчины вопросы, – безразлично заметила она, следя, как дождевые капельки усыпают ветровое стекло, то и дело смазываясь по нему от сильного порыва ветра. – Но, если тебе интересно, могу сказать. Меня больше тревожит не ситуация, а то, как вести себя с сестрой дальше. Мэтти всегда был мне больше другом, чем (когда она выговорила эти слова, горло сжало так, что она с трудом протолкнула следующие слова)… Чем кем-то более близким. Задело только одно: он прекрасно знает об этом, о нашей дружбе. Почему же он сразу не сказал, что ему больше нравится моя сестра? Вот ты…
Теперь он чуть удивленно покосился на нее.
– Ты можешь объяснить, почему Мэтти мне этого не сказал?
Он помедлил и отозвался:
– Могу. Но не скажу.
Она замолчала, с беспокойством вслушиваясь в его голос, мысленно повторяя его снова и снова. Почему у нее возникло ощущение, что он отвечает на вопрос, но подразумевает другое?
Больше всего почему-то ее удивило, что Карей и впрямь привез ее домой. У калитки она нерешительно постояла, глядя на него, сидящего за рулем, потом спросила:
– Ты вернешься к Винтерам?
– Нет.
Алекса открыла рот, но стиснула губы, сообразив, что на ее вопрос: «Почему?» он почти наверняка ответит: «Тебя там нет». Но… Встревоженно примериваясь к новой для себя мысли, что она, может быть, понравилась ему, девушка приходила к выводу: нет, она ему, как женщина, не понравилась… Опять нет. Не как женщина. Она ему нравится… как Мэтти нравилась. Всего лишь спокойная девушка, от которой не ждешь сюрпризов. Как… хорошая знакомая. Хотя иногда она чувствовала взгляды Мэтти, которые ее оценивали именно как женщину.
Это открытие так поразило ее вкупе с тем, что Карей помогал ей и, как ей сначала казалось, сочувствовал. И в то же время к этому не очень радостному открытию примешивалась уверенность, что она ему зачем-то нужна. Очень.
В полном смятении, от растерянности она выговорила другое:
– Зайдешь? Я сварила компот и напекла кексов. Правда, у меня там девчонки пригласили подружек, но они мешать не будут.
– Девчонки? – с искренним недоумением спросил Карей.
– Да. У меня одна старшая сестра, две младших и брат.
Он даже усмехнулся, но уже как-то по-доброму:
– Вспомнил. Те две школьницы, которые обнимали вас с Люком. Вас пятеро?
– Да. Пятеро. – Она облизала губы и выпалила: – А еще есть ребенок Эмбер, тоже девочка! Венди.
Она снова выжидательно смотрела на него. Примет ли он ее приглашение? Мэтти отказался бы. Он не любил атмосферы болтовни и суеты, поэтому предпочитал гулять с Алексой где-нибудь вне дома. А Карей должен понимать, что в ее доме его ждет восторженный мальчишка-болельщик и восторженные девчонки, которым все равно кого обожать, лишь бы выдающаяся личность появилась.
Машинально подставила ладонь почувствовать, как мелкий дождь охлаждает разгоряченную кожу, и вздохнула. Не успела понять, почему вздыхает, как Карей выбрался из машины и закрыл ее.
– Идем.
Он снова взял ее под руку, чтобы дойти по дорожке к входной двери, и как-то мимоходом (получилось – ласково) протер, высушивая, ее ладонь – ту самую, которую она подставляла дождю.
