Леня едва заметно кивает на труп и шепчет:
– Трупное окоченение выражено резко. Зрачки сужены, желтушное окрашивание кожи. И запах карбофоса ни с чем не перепутаешь.
Всей кожей я чувствую: у мужа возникают те же вопросы, что и у меня. Как можно по своей воле хлебнуть отравы с таким ядреным запахом? К тому же, насколько я помню, карбофос – жидкость темного, коньячного цвета. При смешивании ее с шампанским цвет светлого напитка явно бы изменился… Может, вся съемочная группа только тем и занималась, что вливала в рот бедной Мариам яд, – а сейчас усиленно делает вид, что опечалена смертью женщины?
Но обсудить все это мы не успеваем.
Мне определенно нравится приехавший в «Останкино» следователь. Возможно, этот худенький парнишка с ежиком коротко стриженных русых волос даже не пишет откровенно идиотских вопросов на постановку судмедэкспертам.
Он стоит к нам с Леней, тихонечко прошедшим в комнату, спиной. Но, словно почувствовав наше присутствие, резко оборачивается, вопросительно вскидывает брови:
– Почему посторонние на месте происшествия?
Меня радует досада в его интонации. Не понты начальника, для которого все окружающие – дураки, нет, именно искренняя досада человека, которому мешают работать. Неужели еще остались следаки, которые действительно хотят делать свою работу хорошо?
Мы с Леней начинаем молча шарить по карманам джинсов, разыскивая служебные удостоверения.
И вот уже на бледных скулах паренька вспыхивают розовые пятна вины:
– Леонид Писаренко, тот самый! Мы же по вашему учебнику судебную медицину проходили. Приятно познакомиться, следователь Юрий Колосов. Но я все равно не понимаю…
Пускаюсь в формальные объяснения нашего присутствия в этой комнате и одновременно думаю о том, что я тоже многого не понимаю.
Ладно, оставим за скобками моего любимца, симпатичного экстрасенса с лицом молодого Тома Круза. Парень с такими синими глазами и манящим ртом после съемок нашел себе занятие поинтереснее фокусов с отравленным шампанским. Сбежал, наверное, к длинноногой знойной красавице и сейчас радостно улучшает демографическую ситуацию.
Но где, например, участник из Беларуси Алесь Мацкевич? У него такая приметная блестящая шарообразная голова, укомплектованная чуть седоватой косматой бородкой. Не заметить такую невозможно. Но ее-то как раз сейчас и не видно!
Еще мне запомнился совсем молодой мальчишка вампирской внешности – с крашенными в иссиня-черный цвет волосами, в темной обтягивающей худощавое тело одежде. На его бейдже было написано «Эдвин». К нам в морг таких «эдвинов», скончавшихся от передозировки героина, привозят пачками. Где же сейчас этот парень?
Нет и Макса Ерофеева, симпатичного русоволосого ведущего… Хотя его напарница, Катя Романенко, не додумалась вовремя исчезнуть, и теперь вот, явно отворачиваясь от трупа, прислонилась к стене, обмахивает побледневшую мордашку салфеткой.
– Так они все сразу после окончания записи ушли. Извинились и ушли. У Макса была еще сегодня какая-то работа на другом проекте. Эдвин и Алесь вернулись в гостиницу – они сказали, что вообще не употребляют алкоголь, даже символически. Кстати, оба соврали – на самом деле пьют они, в рамках приличия – но употребляют. Алесь любит водочки после бани выпить, Эдвину нравятся алкогольные коктейли. А еще один участник «Ясновидящих»…
В ужасе прижимаю палец к губам.
Сейчас Саша скажет про красавчика «Тома Круза» и про мое к нему более чем романтичное отношение – а рядом стоит мой муж!
