Я быстро слился в компанию местных ребят. Мне нравилось ощущать их взгляды и быть в центре внимания. В тот день спустя много месяцев я даже сел снова за рояль. Я ляпнул лишнего про то, как виртуозно играл на рояле, после чего мигом пожалел. Все начали приглашать меня на сцену, чтобы я смог продемонстрировать свои прошлые навыки. Я не боялся сцены и публики. Напротив, обожал внимание, так как мне его действительно не хватало. Пальцы быстро вспомнили прошлое, словно я и не переставал играть. Но в этот момент что-то изменилось. Музыка, которую я играл, внезапно наполнилась эмоциями, которые я давно не испытывал. Это было что-то большее, чем просто мелодия. Это были воспоминания, которые я так старательно пытался похоронить. Внезапно я увидел перед собой мамино лицо. Она сидела рядом со мной, улыбаясь своей доброй, искренней улыбкой, и тихо подпевала. Я замер, не веря своим глазам. Мама была мертва, но сейчас она была здесь, в этом маленьком городке, рядом со мной. Когда я закончил, в зале воцарилась тишина. Я открыл глаза и увидел, что все смотрят на меня с восхищением и удивлением. Но я не мог насладиться этим моментом. Все, о чем я мог думать, – это мама. Я встал из-за рояля и выбежал из паба, не сказав ни слова. И тогда я понял: этот городок ещё не знает настоящего Алекса Уилсона.
Следующий день в школе казался для меня самым обычным. Я не ощущал никакой тревожности и волнения, так как мне было абсолютно наплевать на всех людей там.
В воздухе витала атмосфера обыденности, и лишь изредка взгляды одноклассников касались меня, как лёгкие дуновения ветра. Но среди этой обыденности мелькнуло нечто необычное, словно яркая вспышка в сером небе. Это было единственным, что меня смогло поразить в тот день. Она сидела за последней партой – та самая чокнутая девушка из паба, с которой мы столкнулись вчера вечером. Городок был и вправду слишком мал, раз мы оказались с ней в одном классе. В её глазах читалась не просто обида, а целая буря эмоций – недоумение, растерянность, возможно, даже боль. Её взгляд пронзал меня, как острый клинок, и я почувствовал, как внутри что-то дрогнуло. Наверно она была единственной, кто смотрел на меня не с сияющими глазами, как остальные девчонки в классе, а с более выразительным взглядом, который был полон обиды и недопонимания. На обеде, ко мне подсела местная шайка с паба, Очевидно, они управляли этим захолустьем здесь. Они напомнили мне о тех днях в Нью-Йорке, когда я был окружён похожими людьми. Не помню, как её звали, но вроде Лори. Так звали ту девушку, которая неустанно смотрела на меня и пыталась привлечь моё внимание. Но мне это было только в радость. Я знал, что был весьма привлекательным для многих дам, даже не своего возраста. У меня были партнёры и постарше некоторых школьниц, но я не запоминал ни одну из них. Меня заводил лишь их облик. Я знал, что не смогу дать им того, чего они ждут, – ни любви, ни преданности. Я был свободен, как ветер, и не собирался связывать себя ни с кем.
Один день находясь в это школе, сыграл мне только на руку. Меня сразу пригласили на какую-то местную вечеринки в стиле кантри-попа, который проходил на старом ранчо. Костёр, пиво и много много простолюдин. Всё о чем я только мог представить в своих страшных кошмарах. Но у меня и выбора толком то и не оставалось. Да, я чувствовал себя здесь не в своей тарелке, но я хотел дать шанс этому городу. Дать шанс самому себе. Мне нужно было начать всё с чистого листа. Хотя бы попробовать на вкус такую жизнь.
