— Рассмешила, — резко прекратив смеяться, произносит он. — Я наполовину русский, Вика. Моя мать русская, а отец турок.
Я лишь киваю, про себя подумав, что турецкое происхождение объясняет его темный цвет кожи и отросшую бороду. Они ведь все там с бородами ходят?
— Что? — выдает мужчина, наклоняясь ко мне ближе. — Смотришь так, будто у меня рог на лбу вырос.
— В Турции все ходят с бородами?
Я знаю, что несу полную чушь, но не имею ни малейшего, о чем разговаривать с этим мужчиной. Он старше меня, я сделала глупость, пойдя с ним, но назад дороги нет. Отступать поздно.
— Готовить умеешь? — спрашивает Ахмед.
— Умею, — быстро киваю. — Борщ могу сварить, да и вообще… а что, нужно что-то приготовить?
— Нужно, — кивает мужчина. — Ты же для чего-то пошла со мной? Для чего?
— Не знаю, — пожимаю плечами. — Стало страшно, и я захотела сбежать.
Из уст срывается полная правда. Когда шла, действительно не думала, с кем иду и зачем, что будет после того, как я сяду в машину к этому мужчине и уеду с ним. Я просто сделала так, как мне подсказывало сердце в ту минуту. А оно кричало убегать подальше от того, кто меня страшит, кого я боюсь.
— А с чего ты решила, что я лучше Байрама?
— Я не решила, — мой голос звучит уверенно. — Просто Стаса боюсь. И я думала… думала, что вы меня отпустите? Нет, я понимаю, что не просто так, но, мы могли бы… могли бы договориться, — сбиваясь, продолжаю быстро говорить, пока мужчина не перебил меня. — Я могла бы устроиться на работу и отдавать вам долг, который должен отец. Конечно, по частям, но ведь могла бы. За несколько лет я бы… я бы все отдала и…
Осекаюсь, понимая, что за своей тирадой придвинулась к мужчине слишком близко. Отодвигаюсь, замолкая и вспоминая, что именно я ему говорила. Вроде бы ничего такого, что можно было бы расценить, как попытку улизнуть.
— Подожди, — Ахмед останавливает меня. — Ты пошла со мной в надежде, что я отпущу тебя и скажу платить долги Байрамова? Ты хоть знаешь, сколько должен твой отец?
Я мотаю головой. Ни сколько, ни за что, я не знаю, но уверена, что могла бы попытаться.
— У меня есть образование, я могу еще и подрабатывать. Сниму небольшую комнатушку в общежитии и буду отдавать вам деньги, правда. Вы же… спасли меня! — почти восклицаю. — Стас бы не отпустил меня, а так… он будет думать, что я с вами и… и вам же выгодно, правда ведь? Я верну деньги и…
— Хватит!
Он обрывает меня одним словом, сказанным так, что мне больше не хочется не то, что разговаривать с ним, мне не хочется даже дышать, пока мы сидим на опасном расстоянии друг от друга.
— Твой отец должен три миллиона долларов, Вика.
Мне не хватает дыхания. Я представляю, сколько времени потребуется, чтобы отработать эти деньги и понимаю, что много. Нереально много. Даже если я буду получать хорошую зарплату, не смогу отдать их и за десять лет. Готов ли он ждать десять лет?
— Прекрати думать о том, что ты можешь их отработать, устроившись куда-то на работу и выплачивая мне их частями. Твой отец заплатил тобой. И я согласился. Ты стоишь три миллиона долларов и будешь делать то, что я скажу, поняла?
— Да.
— Отлично, — отрезает он. — Сейчас я хочу, чтобы ты закрыла рот и молча сидела, пока мы не приедем.
4. Глава 4
Виктория
Три миллиона долларов. Эта сумма никак не укладывалась в моей голове, сколько я ни пыталась ее представить. Я не то, что не держала и не видела таких денег, я даже не думала о такой нереальной сумме. Знала, что отец явно не пару десятков тысяч должен, но думала миллион, два, три миллиона, ладно. Но ведь рублей, а не долларов. На что отцу такие деньги и куда он их дел?
