– Мирослава Ростиславовна, еще одно слово, и мне придется принять меры и вызвать медицинский персонал. Если вы решили пошутить, то это не место для игр. Не стоит играть с огнем, а иначе вы будете задержаны до конца расследования. Уверяю, оно затянется надолго. Камеры у нас холодные и не оснащены удобствами. И с едой проблемы. Вы понимаете, о чем я?
– Понимаю, но…
– Мирослава, я не шучу! Моя семья в хороших отношениях с Давидом. Будет проблематично объяснять им и журналистам причины вашего нахождения в камере.
– Понимаю, – прошептала она, опуская глаза.
– Хорошо, давайте поговорим начистоту. У вас проблемы с дядей?
– У нас очень натянутые отношения. Мы никогда не были близкими людьми и не будем.
– В вашем голосе чувствуется вражда и ненависть.
– У нас не просто вражда, а война. Вы не понимаете…
– Я все понимаю. Но прежде чем вы продолжите настаивать, предлагаю хорошо все обдумать, чтобы избежать печальных последствий в дальнейшем. Не усложняйте себе жизнь.
– Вы не знаете Давида Багирова, – заметила ему девушка.
– Я прекрасно знаю, кто он, Мирослава Ростиславовна. И если он и замешан в чем-либо, то я обязательно разберусь с этим, несмотря на его статус и возможности. Даже если придется пойти против своей семьи. На вашем месте, я не стал бы продолжать эту дискуссию и пошел бы домой.
– Значит, я могу просто уйти?
– Не вижу причин вас держать здесь. С вашей стороны все выглядит, как нелепая шутка. Попытка оболгать человека и повесить на него вину за серьезное преступление. Я буду добр к вам и все, что вы сейчас произнесли, останется исключительно между нами в стенах этого кабинета.
– Что происходит? – раздалось за спиной Миры. – Почему моя племянница здесь? За что ее задержали?
Давид ворвался в кабинет следователя. Мира не повернулась к дяде, продолжая сидеть к нему спиной и смотреть на Захара.
– Добрый вечер, Давид Радикович. Ее никто не задерживал. Девушка пришла к нам сама, – сообщил мужчина.
– Что это значит? По какой причине?
– Это правда, Давид, я пришла сама, – ответила Мира.
– Мирослава Ростиславовна пришла, чтобы…
– У меня украли кошелек. Я пришла, чтобы написать заявление.
Давид стих и выдохнул. Он смотрит на Захара. Тот пожимает плечами, соглашаясь со словами девушки.
Любое слово, сказанное Мирой, опровергнет запись, на которой ее нет. А значит, она не приезжала в отель, не была в номере 205 и не говорила со Степаном. Эта ситуация ее сильно разозлила и озадачила. Мира поднялась на ноги и повернулась к Давиду. Одарила его диким, враждебным взглядом. Давний друг? Как же! Скорее, еще один конкурент в битве за власть. «Что за игру ты затеял, Давид?» – задалась она вопросом.
– Забирайте свою племянницу и не тратьте мое время, – резко выдал Захар и кивнул на дверь.
Давид берет девушку под локоть и подводит к двери.
– Да, Мирослава Ростиславовна, – подал голос следователь. И когда девушка повернулась, он продолжил: – Я возьму во внимание все то, что вы сказали, и постараюсь разобраться в этом в ближайшее время. А как что-то узнаю, то сообщу вам.
Мысли о том, что ей поверили, кружили в голове, словно пчелки. Но как именно Захар воспользуется данной информацией, чтобы что-то узнать? Все, что произошло сейчас, выглядит нелепой шуткой. Как объяснить ее исчезновение с записей? Знать бы, кто этот шутник и что он хочет?
Сейчас она сидит в машине рядом с Давидом и смотрит в окно.
