Тёрн принес и положил на стол обтрепанную книгу в кожаной обложке, потрескавшейся от времени. «Основы магии» — сообщали тисненые буквы. И, чуть ниже: «Глорская Высшая Академия магии».
— В нашем королевстве нет Высшей Академии магии! — воскликнула я, разоблачая обман. — Что за чушь!
— Прежде была, — бросил Тёрн, но объяснять ничего не стал.
— Что мне делать с ней?
Я пренебрежительно, точно дохлую жабу, приподняла книгу за облезлый корешок.
— Можешь полистать. Мы приступим к подробному изучению позже.
Я вспыхнула, вспомнив, после чего наступит это «позже».
— Не может быть, чтобы у всех магичек способности можно было пробудить только таким способом!
К щекам прилила кровь, должно быть, они сделались пунцовыми от стыда. В моей семье даже слова «беременность» старались избегать, ведь известно, какие именно отношения между мужчиной и женщиной приводят к появлению детей.
— Ты готова говорить откровенно? — Тёрн приподнял бровь. — Не упадешь в обморок?
В этом я не была уверена, но все-таки кивнула.
— Ты не должна была родиться магом, но получила магию благодаря договору между мной и твоими родителями, — он предостерегающе поднял руку, обрывая вопрос, готовый сорваться с губ. — Нет, суть этого договора я открою тебе еще нескоро. Эта магия словно запечатана в тебе. Родись ты магичкой, все было бы иначе. В Академиях Барка и Блирона учатся адептки, которые умеют пользоваться своей силой с самого детства. Но ты не такая, Агата.
Я молчала, вцепившись в корешок книги так, что пальцы побелели.
— Однако женская магия всегда так или иначе основана на чувственности. Многие адептки на старших курсах специально заводят себе любовников.
«Меня сейчас снова стошнит», — уныло подумала я. И вдруг меня озарило.
— Агнесса Реймс. Магичка, что прибыла по твоей просьбе из Академии Блирона...
В памяти возникла жуткая фигура с мраморными шариками глаз. Пришлось тряхнуть головой, чтобы прогнать образ.
— Вы были любовниками?
— Да, — он не стал отпираться.
— Ты ее любил?.. — спросила я уже тише.
Против воли в душе что-то дрогнуло, когда я подумала о незнакомой мне рыжеволосой магичке. Каково это — знать, что мираж поселился в твоем теле и нет ни единой возможности спастись? И каким мужеством надо обладать, чтобы, понимая это, не покончить с жизнью сразу и без мучений, а попросить Тёрна обратить это несчастье на пользу общему делу?
А что чувствовал он, запирая в одной из комнат дома ту, кого недавно целовал? Каково это — крикнуть «Стань прахом» той, с кем делил постель?
Я ждала, что он скажет: «Да». И тогда, может быть, перестанет быть настолько мерзок. Значит, что-то человеческое в нем осталось…
— Нет, — холодно ответил Тёрн.
11. *** 11 ***
У мрачного огромного дома было одно явное преимущество — возможность избегать встреч с колдуном. Чем я и занималась. Сначала делала вид, что обустраиваюсь в комнате, потом проскользнула на кухню и принялась за готовку.
Решила приготовить самое простое, что пришло на ум, — мясное рагу. Я не один раз наблюдала за тем, как стряпает Эдит, наша кухарка, и решила, что вполне в состоянии нарезать мясо, очистить овощи и потушить все в бульоне.
Огонь в печи уже пылал, я только сполоснула чугунок и принялась за дело. В руках Эдит нож порхал, словно живой. Морковь вылетала из-под него аккуратными кружками, мясо превращалось в ровные брусочки, а картошка будто бы сама подкатывалась под лезвие, чтобы нарезаться дольками.
