– Нет, я не голодна. А вот тебе не помешает поесть. И лекарство выпить надо, Аля сказала, что укол скоро перестанет действовать.
Или уже перестает… – закончила я про себя, рассматривая мужчину. Он выглядел еще хуже, чем в больнице. Словно на ногах едва держался. На посеревшем лице почти не осталось красок.
– Болит? – я глотнула воздуха, приказывая себе успокоиться. – Ром, сейчас. Где у тебя аптечка?
Он покачал головой.
– Я ничего не буду.
– Но… – я растерялась. Вспомнила вдруг, как мучалась от боли после удаления зуба, когда начала отходить анестезия. Всего-то зуба, а у него там рана почти до кости и свежие швы. И он собирается терпеть? – Почему не будешь?
– Ну буду, – повторил Роман. – Ненавижу лекарства. Особенно такие. Я после них сам себя не узнаю. Не хочу потерять контроль над ситуацией.
Сказанные им ранее слова про намерение соблазнить явно были не при чем. Не о таком контроле он говорил. Что-то еще стояло за этой его фразой, куда более серьезное. Но вот что, я понятия не имела. И уточнить не могла, Рома выглядел совсем не как человек, готовый к разговорам.
И спорить не было смысла. Его тихий, надломленный от боли голос звучал так категорично, что, и попытайся я возразить, он бы наверняка не послушал меня.
– Я лягу, ладно? Ты только не уходи, – шагнул к постели, опускаясь прямо поверх покрывала. Зажмурился, втянув воздух сквозь зубы при новом приступе боли.
Куда бы я делась теперь, особенно зная, что он даже обезболивающее не выпил? Присела рядом на край кровати, дотрагиваясь до его плеча.
– Не уйду. Давай, помогу тебе раздеться.
– М-м-м, – гримаса на его лице чуть смягчилась натянутой улыбкой. – Мне нравится, как это звучит. Я весь в твоей власти, жаль только, что не могу ответить взаимностью.
Мужчина перевернулся на спину, потянувшись к пуговицам на рубашке, а я, как завороженная, уставилась на его открывшиеся грудь и живот. Видела уже и любовалась, но ведь тогда он не был так близко. И дотронуться до него тогда я не могла. А сейчас бесстыдно воспользовалась моментом, чтобы коснуться теплой, атласной кожи. Под моими руками перекатывались мышцы, вздымалась грудь, отросшая за день щетина на щеках покалывала пальцы. Сколько раз я это представляла, пусть и совсем при других обстоятельствах! Чувствовала себя извращенкой, которая способна завестись в такой ситуации, но ничего не могла с этим поделать. И не хотела.
До брюк я не добралась. Не решилась снять еще и их. Вытянула покрывало, на котором Рома лежал, накрывая его сверху. Тронула лоб, убирая упавшие на лицо волосы, и ахнула: он был горячим. Сильно горячим. И термометр не требовался, чтобы понять, что у мужчины жар. Вот как тут можно обойтись без лекарств?
– Ром, – он открыл глаза с трудом фокусируя на мне взгляд. – Давай ты все-таки выпьешь что-нибудь? Температура поднимается.
– Это нормально, – он облизал пересохшие губы. – Реакция организма на рану. Скоро должно стать легче.
Какое там нормально! Я видела, что ему тяжело говорить, с каким трудом он дышит, проступившие на висках от напряжения бисеринки пота и окаменевшие мышцы. И не могла ничего сделать. Ну не силой же было запихивать ему в рот таблетки!
Мне стало страшно. А что, если начнется воспаление? Вдруг рана загноится и станет еще хуже? Что тогда? Я ведь обещала помочь, да только помощи от меня никакой, и все только усугубляется. Может, хотя бы Альке позвонить?
